увлекалась? – еще более мягко спросил я, продолжая поглаживать ее грудь. Оля лишь нерешительно взглянула на меня.
– Так может тебе стоит остаться после занятия, тем более что это последнее занятие?
Оля энергично отрицательно покачала головой.
– Нет, Пашенька. Да, ты прав, все замужние женщины регулярно увлекаются. Ну, кроме тех, кого быт окончательно заел, или дур закомплексованных. Но так, как Маринка – мало кто себя позволяет. Увлечемся, помечтаем – и снова за домашние дела.
Потом уже прямо посмотрела мне в глаза.
– Паш, я не могу сейчас понять, как я так могла вести себя летом? Как будто меня подменили. И я решила, что такого больше не будет.
Продолжая гладить ее груди одной рукой, другой я стал гладить ее, опускаясь все ниже и ниже. Оля непроизвольно вздрогнула, когда я погладил ее животик.
– Но ведь желания никуда не ушли, даже когда ты так решила?
Оля неловко улыбнулась.
– Не волнуйся, я перетерплю.
– Ты хочешь опять начать бить себя по щекам?
Оля заалела, ничего не отвечая.
– Не надо терпеть, – прошептал я, продолжая поглаживать ее животик.
– Пашенька, я так не могу, – прошептала она, лаская мое лицо волной своих волос.
– Как так?
– Я там, с ним… кувыркаться буду, а ты тут переживать и страдать будешь. Это неправильно.
– Оль, не надо по этому поводу переживать. Не буду я страдать и переживать. Я же буду знать, где ты, и что ты любишь меня. Ты такая довольная после этого бываешь, а я так люблю на тебя смотреть, когда ты такая. У тебя потом такой голос становится, что я просто наслаждаюсь им.
Оля молчала, отрицательно покачивая головой, но ладошка ее стала поглаживать мою руку.
– Оль, оставайся.
После долгой паузы Оля прошептала:
– Я даже не знаю, Пашенька… ты так просишь…
Я выпустил Олю из объятий, она взяла в руки трусики и застыла, задумавшись о чем-то.
– Пашенька, – отмерла после паузы Оля, – мне так приятно было услышать, что ты сказал. Ну, я про то, что тебе я нравлюсь, когда… ну, какая я после того, как он меня… Но это же не главное. Скажи честно, почему ты хочешь, чтобы я осталась?
Я зарылся лицом в ее волосы.
– Не хочу, чтобы влюбленность у тебя перешла в любовь.
Оля кивнула.
– А это от тебя уже слышала, но хочу еще раз услышать, чтобы понять. Почему ты считаешь, что близость помешает влюбленности перейти в любовь? Мне казалось, что все наоборот бывает.
Волосы Оли пахли мятой и свежестью.
– Любовь рождается из влюбленности тогда, когда есть барьеры. Сейчас этот барьер – это твой внутренний запрет. Ты хочешь остаться верной женой, и это запрещает тебе то, что хочет твое тело. А это как речка. Если перекрыть ее плотиной, то вода будет прибывать, пока плотину не прорвет. Причем прорвет в самом неожиданном месте, в самом ненужном месте, в самом опасном месте. Если
