на скорую руку произносит молитву о заступничестве, прося Богородицу о безопасной поездке и благополучном паломничестве. После того как прозвучало «Аминь», мы направились к ограде, ожидая своей очереди встать на колени и поцеловать стопы Девы Марии.
Отец Бернард уступил дорогу миссис Белдербосс, которая медленно опустилась на колени. Она наклонилась вперед, а мистер Белдербосс придерживал жену за плечи. Облобызав пальцы ног Божьей Матери, женщина закрыла глаза и принялась шепотом читать молитву, которая продолжалась так долго, что отец Бернард начал с нетерпением поглядывать на часы.
Я был последним в очереди, но отец Бернард сказал:
– Оставь, Тонто. Иначе мы весь день простоим в пробке на выезде из Лондона. – Он посмотрел на Деву Марию, на Ее лик, с которого не сходило вечное выражение безучастности и скорби. – Уверен, Она не будет против.
– Как скажете, преподобный отец.
– Именно, – усмехнулся отец Бернард и бросился бегом к фургону.
Садясь на место, он отпустил какую-то шутку, которую я не расслышал. Все засмеялись.
Я уже много месяцев не видел Мать и Родителя такими счастливыми. Я знал почему. Они надеялись, что в этот раз все будет по-другому. Что Хэнни выздоровеет. Что они уже на пороге чудесного свершения.
Мы поехали из Лондона на север через Ист Мидлендс и далее через Йоркшир к Ланкаширу. Я сидел сзади, под мое сиденье забился Монро. Я периодически засыпал, потом просыпался, потом снова засыпал, а за окном проплывали одно графство за другим. Когда я просыпался, мне приходило в голову, что мы проезжаем одни и те же места. Наверно, потому что Англия вообще вся одна и та же. Старые фермы, новые поместья, церкви, градирни, очистные сооружения, железные дороги, мосты, каналы, маленькие городки – все они были похожи друг на друга, за небольшой разницей в архитектуре и цвете каменных стен.
Солнечный свет начал потихоньку заливать лондонские пригороды, когда мы уезжали, но чем дальше мы продвигались на север, тем реже появлялось солнце, только на короткие моменты озаряя желтые склоны холмов на расстоянии нескольких миль или на одну-две секунды отражаясь ослепительным светом от поверхности водоемов.
Температура падала, и тучи все больше сгущались. Наконец начался проливной дождь, и дорога превратилась в сплошной поток. Обрывки тумана зависли над холодными озерами и негустыми рощами. Цвет болот изменился, по торфяным склонам устремились вниз ливневые потоки. Издалека они казались белыми и твердыми, как прослойки кварца.
Последние несколько миль фургон издавал жуткое громыхание, как будто в двигателе что-то отвалилось. Все помалкивали, надеясь, по-видимому, на лучший исход, но каждый раз, когда отец Бернард переключал передачу, фургон начинал вибрировать и раздавался громкий скрежет. Кончилось дело тем, что мотор заглох, и фургон съехал на обочину и остановился.
– Что это, преподобный отец? – спросила миссис Белдербосс.
– Сцепление, я думаю, – ответил отец Бернард.
– А,
