твердо, – склонил голову Мишель и взял свою кобылу под уздцы.
– Это твой путь, – коротко благословил его викинг, не прощаясь, развернулся и направился к конюшне. Почти сразу же подошел Жак, перекинул мешок с провизией через седло своей лошади – невысокой гнедой кобылки с густой топорщащейся челкой, и, вздохнув, тихо проговорил:
– Не хорошо так вот, не попрощавшись…
– Жак, ты опять за свое! – раздраженно передернул плечом Мишель. – Это мое дело, с кем я прощаюсь, а с кем нет.
– Но ведь отец…
– Мой отец! – резко оборвал его Мишель, с ходу, не вставляя ногу в стремя, вскочил в седло и, оправляя кожаный дублет, все-таки бросил короткий и равнодушный – хотелось бы верить! – взгляд на узкие окна второго этажа башни.
– Поехали, – бросил Мишель и тронул каблуками бока лошади.
Глава первая
Ссора
Не знаю, под какой звездой
Рожден: ни добрый я, ни злой,
Ни всех любимец, ни изгой,
Но все в зачатке;
Я феей одарен ночной
В глухом распадке.
Граф Пуатевинский.2
Вчерашний день ничем не предвещал последовавших утром событий.
Несмотря на зарядивший к ночи дождь, едва дождавшись, когда все в замке угомонятся, Мишель выбрался через кухню наружу, в промозглую морось. Пройдя через двор к густым зарослям одичавших кустов шиповника, он натянул на голову плащ и, пригибаясь, нырнул в путаницу мокрых колючих прутьев. Нащупав в темноте щеколду на калитке, уводящей из-за стен замка прямо в деревню, Мишель отворил тихо скрипнувшую дверь. Спуститься с холма по раскисшей тропинке, миновать черное незасеянное поле, на окраине которого приютился кособокий сарай, до верха заваленный сеном, и вот уже из серой дождливой мглы на него смотрят с притворной обидой блестящие карие глазки, а низкий грудной голос произносит с укоризной:
– Ваша милость, я вся промокла и замерзла, пока вас ждала!
– Пришла-таки? Ничего, я уж тебя согрею, – усмехнулся Мишель, подхватил девушку на руки и торжественно внес в сарай.
Ани, кареглазая крестьянка с толстой темно-русой косой, встретилась Мишелю в поле, когда он, едва завидев неторопливо бредущую девушку с вязанкой хвороста, немедленно принялся теребить повод, заставляя лошадь встать на дыбы. Та, не разделив желание хозяина порисоваться перед девушкой, заартачилась, вскинулась на дыбы и тут же, опустившись на передние ноги, задрала вверх круп, недовольно брыкаясь. Не удержавшись в седле, Мишель позорно слетел в грязь, а лошадь, освободившись от неучтивого всадника, помчалась домой, в замок. Пес Саладин, всегда сопровождавший хозяина в прогулках,
Перевод А. Г. Наймана
