перед которым преклоняются все народности, это идеал, представляемый нам христианством. Всё, чем человек, как человек, может и должен быть, выражено вполне в Божественном учении, и воспитанию остаётся только, прежде всего и в основу всего, вкоренить вечные истины христианства. Оно даёт жизнь и указывает высшую цель всякому воспитанию, оно же и должно служить для воспитания каждого христианского народа источником всякого света и всякой истины. Это неугасимый светоч, идущий вечно, как огненный столб в пустыне, впереди человека и народов; за ним должно стремиться развитие всякой народности и всякое истинное воспитание, идущее вместе с народностью», [3, с.38].
Здесь, однако, попробуем понять мысль Ушинского глубже. Христианство и другие религии, безусловно, внесли свой вклад в укрепление нравственных и духовных ценностей, но это не даёт религиям право считаться родоначальниками Божественных истин, нравственных и духовных. Нравственность, благородство, духовные основы – безусловно, являются вечными истинами, однако появились раньше христианства и существуют со времён возникновения природы – ведь именно природа являет собой изначальный идеал красоты и нравственности, – не случайно все классики педагогики, включая Ушинского, обращаются именно к природе в поисках истины.
Проблемы нравственного воспитания представлены у Ушинского как общественно-исторические. В нравственном воспитании он отводил одно из главных мест патриотизму (исключающему шовинизм), требует воспитания гражданского долга – «высказать смелое слово истины» против гнёта и насилия. Его система нравственного воспитания ребенка исключала авторитарность, она строилась на силе положительного примера, на разумной деятельности ребенка. Ушинский требовал от учителя развития активной любви к человеку, создания атмосферы товарищества.
Безусловно, разделяя религиозные взгляды Коменского и Песталоцци, Ушинский понимает, что современное ему российское и европейское общество с большой скоростью от природных нравственных и культурных идеалов отдаляется. Меркантильное, потребительское направление уже в то время проникло во все сферы общества, не избежали этого ни наука, ни школа – таким образом, происходит поиск средств для удовлетворения материальных потребностей человека, который вытесняет с первого места науки нравственные и философские. «Всякая школа, прежде всего, должна показать человеку то, что в нём есть самого драгоценного, заставив его познать себя частицей бессмертного и живым органом мирового, духовного развития человечества», [3, с.84].
В обществе смещаются главные религиозные и философские истины, вместо них утверждается и прорастает психология потребления – «Я есть это тело», вместо «я есть вечная душа, а тело – лишь хижина души». «Философия, ещё недавно игравшая такую важную роль в умственном образовании Европы, сошла с первого плана и уступила своё место безобразному
