Отличное вино.
Бабуля ему явно приглянулась. Едва мы переступили порог, сомелье заявил, что не может определить ее акцент. Бабуля раскрыла свое французское происхождение и этим совершенно его очаровала. Он, оказывается, четыре года провел во Франции – вина изучал. Стоило ему похвастаться этим фактом, как бабуля усилила свой акцент, а мне шепнула: «Маленькие женские штучки! Слушай и учись».
– Превосходное вино, – поет бабуля. – Ханна, как ты считаешь?
– Хорошее.
На секунду возникает ощущение, что язык заплетается; но нет, показалось. Беру очередной кусочек выдержанного бри, заедаю калорийным мультизерновым крекером – во-первых, потому что бри и крекер отлично дополняют друг друга, во-вторых, чтобы не захмелеть и не опозорить бабулю на весь Саутгемптон.
Ни ягодами, ни древесиной вино не пахнет. Оно пахнет вином.
– Этого вина мы тоже возьмем. Сделайте одолжение, друг мой, распорядитесь отнести ящик в авто, – мурлычет бабуля, к вящему удовольствию сомелье.
Взгляд у него становится масленым – то ли реагирует на бабулины заигрывания, то ли радуется, что впарил еще энное количество бутылок. Мы купили целых три ящика.
Сомелье откупоривает очередную бутылку.
– Не желаете отведать десертного вина?
Порядок слов – вопросительный, интонация – утвердительная. Вино откупорено – хочешь не хочешь, а дегустировать (и покупать) придется.
– Обожаю сладкие вина, – сообщает бабуля. – Я ведь выросла в Эльзасе, можно сказать, впитала рислинг с молоком матери.
– Конечно, – склабится сомелье. – Эльзасский рислинг. Само совершенство. – Следующая фраза адресована мне: – У вашей бабушки нёбо как бы нарочно приспособлено для дегустации вин.
– Да, – киваю я. – Приспособленность бабушкиного нёба вызывает мой особенный восторг.
Сомелье хмурится, бабуля глядит недовольно. Интересно, за что она будет сильнее меня журить – за «неуместное остроумие» или за то, что не флиртовала с сомелье, который для меня староват, а для бабули слишком молод.
– Налить вам десертного вина? – спрашивает сомелье.
– Да, будьте любезны, – улыбается бабуля. Ей равных нет в сглаживании острых углов. Вот бы мне так уметь. А я каждую неприятность неделями перевариваю.
По знаку сомелье нам приносят финики, начиненные козьим сыром и миндалем. Объедение.
– Финики прекрасно сочетаются с этим вином, не правда ли? – настаивает сомелье.
– Превосходный дуэт, – заверяю я, даром что не успела попробовать.
Мы пьем вино, едим финики (бабуля съела один, я – четыре) и развиваем тему превосходного дуэта. Когда финики заканчиваются, я возвращаюсь к запеченному бри, под который идут семь мультизерновых крекеров. Взгляда не поднимаю – боюсь молчаливой критики. Вдруг мускат и бри – неправильное сочетание?
– У вас, Ханна, тонкий вкус, –
