Антоний.
– Он тоже сражается… – Альбо оттолкнул Карвальо. – С его молитвами люди пойдут на смерть!
– «Весь мир вопиет к тебе, блаженный Николае, скорый в бедах заступник, яко много во едином часе по земле путешествующим и по морю плавающим, предваряя способствуешь, купно всех от злых сохраняя, вопиющих к Богу: Аллилуйя!»
– Измени курс! – сказал Жуан. – Мы обойдем «Викторию», первыми врежемся в джонки.
– Хорошо, – сдался офицер, – но твое самоуправство – в последний раз!
Флагман плавно развернулся, направился к черневшим на зеркале воды джонкам, увлек «Викторию» за собой. Эспиноса угадал желание Карвальо, просигналил согласие вступить в сражение. Дистанция между флотилией пирог и каравеллами быстро увеличивалась; плясавшие на горизонте точки росли, приобретали очертания джонок. Они покачивались на волнении, словно полузатопленные стволы деревьев с голыми обломанными сучьями, тянувшимися к пожелтевшему, сжавшемуся в комочек, солнцу. Становилось жарко.
На кораблях шла торопливая подготовка к бою. Канониры заряжали пушки картечью, солдаты надевали доспехи, юнги вынимали из трюмов абордажные крючья.
Скрипели мачты, подсохшие на приколе, отвыкшие от парусов. Дребезжали приборы в нактоузах, вынутые из гнезд и брошенные как попало. Поскуливали блоки в лебедках, поднимавших на палубы бочонки с порохом. Громыхали доски настила под тяжелым грузом. Бряцало оружие, складываемое у бортов. Стучали молотки, расклинивавшие пушки. Позванивал колокол, забытый вахтенными, не успевшими подвязать раскачивающийся чугунный язык. Хлопали вымпела, путались в снастях, рвались назад к уходящему берегу. Над шумом и гамом раздавались команды, голоса дозорных с марсов, хриплые выдохи десятков моряков, тянувших под счет боцманов канаты.
– Я знал, что мы уйдем от них, – Карвальо показал рукою на отставшие пироги. – Мавры не отважатся выйти на открытую воду. Они потеряют главное преимущество – маневренность. Волны раскидают их, перевернут.
– У туземцев есть балангейсы, – напомнил Альбо. – Гребцы быстро вычерпывают воду из корпусов, а воины стреляют из луков.
– Педро заметил бы крупные суда, – возразил Жуан. – Я думаю, они собрали их вон там, где гуще торчат мачты джонок. – Мы ударим в средину, разметаем их, не дадим опомниться и перестроиться. Все сделаем за один проход, чтобы не разворачивать корабли, не топтаться на месте.
– Прикажешь приспустить паруса? – штурман изучал вражескую флотилию.
– Обязательно. Поступим по правилам морских сражений, будто перед нами эскадра Мануэла. Бомбить, топить, брать на абордаж…
– Кажется, они не намерены драться, – разглядывал голые мачты Альбо. – Похоже, стоят на якорях.
– Тем хуже для них, не разбегутся в стороны!
– Я бы на их месте ожидал противника, они же беспечно теряют время, а ведь заметили каравеллы!
– Вероятно, произошла путаница, – предположил Карвальо. – Пироги раньше условленного сигнала пошли в атаку, или на джонках проспали. Впрочем,
