всегда после слишком весело проведенной ночи его мучили угрызения совести. Николай Александрович стыдился промахов (иногда и вовсе невинных), полагая, что непозволительно будущему императору предаваться столь легкомысленному разгулу. Также он сильно расстраивался после невоздержанного подпития и сознательно не позволял себе в другой раз перебрать с хмельным. (Несколько раз все же перебирал – так что друзья, стоявшие на ногах немногим тверже самого перебравшего, уводили его под руки). Подобное не слишком осуждалось в полку – напротив, умение выпить почиталось среди офицеров едва ли не за молодечество, необходимое подлинному гвардейцу. У наследника, однако, после подобных подвигов на душе бывало изрядно муторно…
В общем, престолонаследник не только не рвался наследовать уготованный ему престол, но словно бы даже побаивался своего императорского будущего. Слава Богу, что будущее это маячило где-то далеко, впереди – настолько впереди, что в него не слишком-то и верилось. Николаю Александровичу казалось, что Россией всегда будет править его отец, решительный и твердый Государь Александр Третий.
И все таки будущее царствование нависало над его беззаботной и относительно свободной жизнью… и это было что-то вроде нависающей глыбы, которая неизбежно когда-нибудь обрушится.
Родители частенько напоминали старшему сыну о его предназначении – и он изо всех сил старался соответствовать (хотя с большим трудом представлял себя выслушивающим, например, доклады пожилых министров). Он пытался и не мог вообразить во главе с собою заседание Государственного Совета, сплошь состоявшего из надменных старцев, разодетых в обильно расшитые золотом мундиры. (Государь Александр Александрович всегда чрезвычайно серьезно относился к таким заседаниям – и к каждому готовился долго и тщательно). Ники казалось, что он вечно будет тушеваться перед этими старыми важными сановниками, пугавшими своей тяжеловесностью; и он понятия не имел, о чем станет говорить с ними.
Также опасался он многочисленных упрямых родственников, с которыми нельзя было спорить, нельзя было портить отношений – напротив, каждому из них надобно было угодить, выказав особое уважение.
Вообще, совестливость, сдержанность, чистота помыслов и намерений – все это было вполне присуще наследнику Николаю Александровичу. Он воспитывался как царевич, как русский принц – а ведь известно, что русские любят смешивать идеал с действительностью. Именно русские родители с достойными лучшего применения азартом и педантичностью пытаются сотворить из своих детей сияющий идеал. И совсем уж по-русски, то есть, простодушно путая абстрактный идеал с собственными устремлениями, пытается соответствовать указанному образцу сам воспитуемый – покладистый русский мальчик, что называется, «из хорошей семьи». Вообще, наследник Ники получил достаточно блестящее и обширное образование. Воспитание же его было по большой степени
