уже ничего нет.
Недоумённо поглядел на Кислицина.
– Повремени немного… – улыбнулся следователь. – Иначе забо-
леешь. Когда закончим, я отдам тебе весь хлеб. А сейчас ещё вопрос:
в вашем деле указано про побег на пароходе «Мироныч» из бухты
Амбарчик в тысяча девятьсот тридцать девятом году. С какой целью
вы его совершили? И куда хотели бежать?
Я понимал, что мне необходимо наговорить на себя как можно
больше, не ограничивая ни в чём свою фантазию. Каждая минута в
тёплом кабинете следователя была спасением. Я вовремя вспомнил
загадочного выдумщика фельдшера Льва Максимовича Руженцева
и с ходу развернулся на полную катушку:
– После Ленинграда «Мироныч» должен был доставить лес во
Францию, – строго сказал я. – Этот факт вы можете проверить.
Таким образом, я по поручению партии собирался пробраться за
границу. Для получения инструкций, денег и подложных советских
документов.
– Куда конкретно? – сдержанно заметил Кислицин.
– В этот… Париж!
– С кем вы там должны были встретиться?
– Этого говорить не имею права.
Следователь усмехнулся:
– Хорошо, я подожду, пока вы его получите от своей партии…
Он вызвал конвоира и отдал мне остальной хлеб, а в прида-
чу, пачку махорки, коробку спичек и сдачу с моих трёх рублей.
В ту минуту я был до глубины души благодарен этому человеку.
И пусть он простит меня за наивную ложь.
После допроса я оказался в тёплой и просторной камере. Прав-
да, здесь, как это часто случалось, не было света, так что арестан-
ты били вшей по очереди возле маленького мутного оконца.
Вызовами к следователю меня больше не тревожили.
День за днём я лежал на нарах. Настроение поначалу было
хорошее. Нога заживала. Люди в камере часто менялись, и «ску-
чать» не приходилось.
Однажды рядом со мной оказался вор-рецидивист.
– Поговорить хочется… – нагнулся он ко мне. – Я отсюда уже
не выйду. Шлёпнут, как пить дать. И не потому, что трижды ла-
уреат по срокам. За отца… Он у меня до расстрела в тридцать
седьмом был известный военачальник… Так вот хочу перед
смертью кое-чему научить тебя. Иначе освободишься с биркой
на левой ноге.
БЛАТАРСКАЯ ИСПОВЕДЬ
Таких блатарей, как я, по нашему закону вам, работягам, полагает-
ся во всём обрабатывать. Каждый вор-законник зачислен в какую-
то бригаду, но никогда ничего не делает. Играем в карты, по баракам
шастаем и всё, что приглянётся, выгребаем. А по отчётным бумаж-
кам
