что любили? – сказала, и я почувствовал, что она произнесла эти слова просто так, чтобы что-нибудь сказать.
– Клятвами не любят, – сказал я, – мне кажется, что клянутся тогда, когда не любят. Клянутся, чтобы убедить и заставить поверить. Неужели не так?
– Не знаю, – Марина снова посмотрела на меня, на этот раз ее глаза имели мечтательное выражение, – может быть.
Помолчали. Молчали также ущелья, поля, теплые леса вокруг села, горы, где целый день мы с ребятами косили траву. Лишь, время от времени, внизу, в ущелье зазывала ночная птица. Село, уставшее от работ длинного летнего дня, уснуло глубоким сном.
– А что Вы делаете в горах? – Марина прервала молчание.
– Косим траву, – повторил я, глядя на Марину. – Заготавливаем корм для колхозного скота.
– Ваграм создал производственную бригаду из выпускников школы, – сказала Алвард, с довольной улыбкой глядя в мою сторону. – Он бригадир.
– Правда? – будто очень удивившись, спросила меня Марина.
– Да, – вместо меня ответила Алвард, – и не только бригадир. И еще сельский корреспондент. Пишет материалы в газеты, ему платят.
– Алвард, – с укоризной произнес я, мол, не стоит говорить об этом. Но про себя я был рад, пусть Марина знает. Она снова продемонстрировала, что это ее удивило. Слегка приоткрыв ротик, она с восхищением посмотрела мне в глаза и, улыбаясь, сказала:
– Вы станете журналистом, будете писать статьи для газет, а я с удовольствием буду их читать.
Я молчал. Сейчас мне было все равно, кем стану. Под лунным светом белела дорога, но я почти не смотрел на дорогу, часто, искоса, тайком поглядывал на Марину, на ее пухлые губы, очерченные при ярком свете луны, и от волнения останавливалось мое дыхание.
– О чем вы думаете? – в красивых, будто излучающих свет, глазах Марины показался сдержанный смех.
– О кинофильме, – сразу сказал я, хотя думал совершенно о другом.
– Очаровательная девушка, правда? – спросила Марина, глядя мне прямо в глаза.
В темноте было легко говорить, и я быстро сказал:
– Да, красивая. Очень походила на Вас.
– Неужели?
Марина отвела от меня взгляд и посмотрела в сторону отдаленных гор, а мне показалось, что она хотела увидеть наши покосы, но это было невозможно, потому что в темноте уже не видны были луга, они, наверное, тоже уснули глубоким сном. Впереди, в темноте, пел ручей, бегущий вниз.
Переходя через ручей, Марина споткнулась, и я невольно поймал ее за руку, на короткое мгновение задержав в своей ладони ее холодные, тонкие пальцы.
– Вам не больно? – задыхаясь от волнения, сказал я по зову сердца и почувствовал, как внезапно загорелось мое лицо.
– Нет, – с иронией сказала Алвард, Марина не обратила на это внимания и любезно посмотрела на меня.
– Спасибо, – прошептала она, на миг остановившись. При лунном
