С ней он встречался в ночь своей смерти, пил с ней шампанское. Поздней ночью раздался страшный женский крик. Испуганная и зареванная Ванда кинулась к появившемуся дворнику:
– Какой ужас! У меня в номере умер офицер!
Вызвали полицию. Труп Скобелева был опознан. Подозрение о причастности этой самой Ванды к его смерти было отвергнуто, однако прозвище «могила Скобелева» за ней укрепилось на всю жизнь.
Много говорили о его отравлении.
О Скобелеве мне рассказывал мой друг – Василий Иванович Немирович-Данченко50. Он вспоминал, как за ночь до смерти тот послал ему записку из гостиницы «Дюссо» с приглашением на завтрашний обед.
– В последнее время я за него стал бояться. Он вдруг оказался многим неугоден. «Все на свете – ложь! Даже слава» – это его фраза. Что-то беспокойно мне стало за Скобелева, какое-то предчувствие нехорошее появилось… Ему все время шли письма с анонимными угрозами. Кто их посылал, кто свел с ним счеты – загадка по сей день!
– Но у вас-то наверняка есть версия?
– Не знаю, что и говорить… Он вообще умел наживать врагов. Скобелев был очень резок и прям. Когда поползли слухи, что он претендует на престол, готовит дворцовую революцию, – в это поверили! Не Александр III, а Михаил III! Представьте, как его возненавидел Двор! Это все было неспроста. Конечно, всех пугала его идея вольного союза славянских племен под единой короной. Объединяться с поляками, чехами, словаками, да еще без различия религий! Он был против братоубийственной войны с поляками. За такое не прощали. В Могилеве, помню, были маневры, и Скобелеву устроили такую пышную встречу, какую не устраивали императору. Он въехал в город ночью, но на всех улицах стояли люди с факелами, толпы людей радостно махали руками и флагами…
В официальный диагноз его смерти, «паралич сердца», не верил никто. Яков Полонский51 очень точно выразил настроение народа:
Зачем толпой стоит народ?
Чего в безмолвии он ждет?
В чем горе, в чем недоуменье?
Не крепость пала, не сраженье
Проиграно, – пал Скобелев! Не стало
Той силы, что была страшней
Врагу десятка крепостей…
Той силы, что богатырей
Нам сказочных напоминала.
Немирович-Данченко рассказал, как хоронили генерала.
Траурный поезд, следовавший до Рязани в имение Скобелева, двигался медленно по коридору, образованному массами народа. Они толпились по обе стороны дорожного полотна. Крестьяне кидали свои поля, фабричные оставляли заводы…
Люди стояли под мостами на коленях под палящими лучами солнца, несли цветы и венки. Поезд поминутно останавливался. Целые села выходили со своим причтом, со своими иконами.
По пути следования поезда крестьяне служили сотни панихид. Шли навстречу с хоругвями, что было совершенно исключительным и небывалым явлением. Ночью люди подходили
