style="font-size:15px;"> А по части развлечений? Капеллы венгерские, хоры цыганские и русские, арфистки, великорусские балалаечники, певцы и плясуны со всей матушки Руси.
Наш павильон был небольшой, но в хорошем месте, строго выдержанный в русско-византийском стиле. Он не бил на эффект, а брал качеством наших первоклассных экспонатов. Публика к нам заходила серьезная, деловая, давала заказы на крупные суммы.
И вдруг пронесся слух: сам Государь Император Александр III соизволит зайти в наш павильон со своей свитой.
Что тут началось! Одни забегали, другие стали принаряжаться, третьи замерли в ужасе.
Батюшка оглядел мой наряд, погладил по голове.
– Если Государь чего спросит, отвечай твердо и громко, по-взрослому! Понял, сынок?
– Понял, батюшка, – ответил я, хотя чувствовал, что ноги у меня подкашиваются от страха.
Еще бы, сейчас увижу самого Государя!
Раздалось пение «Боже, царя храни!», послышалось: «Долгие лета!» – и я увидел, как Государь, глядя прямо на меня, шествует по залу к нашей витрине в сопровождении огромной, блестящей свиты из генералов и штатских чиновников.
Сердце мое забилось и, казалось, сейчас вырвется из груди.
Если б не батюшка, который стоял за моей спиной и придерживал меня за плечи, я б задал стрекача куда-нибудь в темный угол! Или в обморок упал!
– Ваше Величество, царь-батюшка, окажите честь, отведайте водки моего смирновского производства! – услышал я сквозь шум голос батюшки.
Напротив меня в двух шагах возвышался сам Государь, как будто сошедший со своего портрета, улыбаясь с высоты своего огромного роста.
– А не крепка ли?
– В самый раз, Ваше Величество!
Он поднес Государю хрустальную стопку на золотом подносе. Его Величество снял перчатку с руки, перекрестился.
– Ну что ж, отведаем!
Выпил по-мужицки – залпом, лихо покрутил ус, как бы прислушиваясь к себе.
– А что, хороша! Хвалю, хвалю, Петр Арсеньевич! – сказал Государь, пожимая батюшкину руку.
– Та-ак, а это у нас кто? – Увидев меня, прячущегося за спину батюшки, Государь спросил: – Никак, Петр Арсеньевич, сынок ваш?
– Да, Государь, наследник мой, Владимир!
Отец взял меня за плечи и легонько подтолкнул вперед. Господи, что за чувства испытал я в тот момент!
Я по сей день помню это ни с чем не сравнимое ощущение радости, страха, удивления, гордости, а самое главное, помню лукавый и ласковый взгляд на меня прекрасных больших глаз нашего Государя, его прищур!
Он потрепал меня по голове:
– Гордись батюшкой, Владимир Петрович, большое дело он делает!
– Да, Государь! – пролепетал я, пряча глаза.
– А лет-то тебе сколько? – спросил он, а у меня от волнения все батюшкины инструкции вылетели из головы.
Стою
