в 1818 году он возглавил семейное смирновское дело, и его продукция была основной в ассортименте моего батюшки.
Но Петр Арсеньевич не просто копировал ее, а творчески перерабатывал каждое из наименований, вводя свои новшества в давным-давно производимый ассортимент.
Так, имея с Иваном Алексеевичем одни и те же наименования напитков, батюшка, изменяя технологию их производства, улучшал их качество. Или расширял ассортимент под тем же наименованием.
Например, технология производства «Столового вина № 21» у Ивана Алексеевича и Петра Арсеньевича отличалась во многом. У Ивана Алексеевича она была «жесткой», а у батюшки – «мягкой».
Если у Ивана Алексеевича было белое вино «Рислинг», то у батюшки «Рислинг» был с градацией – «Рислинг старый», «Рислинг лучший» и т.п.
Но прославили батюшку «Новости», то есть изделия, каких не было ни у кого. Например, ликеры, крем «Мартиник», «Рог изобилия», «Народный»…
Я вчитывался в перечень наших напитков: около четырехсот названий!
Кроме знаменитого «Столового вина № 21» и легендарной «Нежинской рябины» были и «Рябиновая», и «Вишневая», и «Малиновая», и «Рябиновая на коньяке», и «Брусничная», и «Яблочная» – наливки, настойки, водки, бальзамы.
И все это во многом благодаря титаническому труду моего отца. Эту продукцию Смирновых я мечтал воспроизвести вновь, но уже не в России, а в беженстве.
Листая каталог, я с трудом сдерживал слезы – сколько же было сделано Смирновыми! Какое богатое наследие оставили они нам, а мы должны были передать дальше – своим сыновьям и внукам. Увы!
Меня всегда поражало, как Петр Арсеньевич не только все названия наших изделий держал в голове, но и помнил о количествах проданных посуд. Более того, батюшка лично участвовал в создании большинства красочных этикеток, которые были помещены в присланном мне каталоге.
Удивительно, как это он умел все-все держать под своим неусыпным контролем! И как его не подводило чутье, ведь у нас в ассортименте никогда не было провальных позиций.
Сам он никогда не пил, но при этом вкус своих напитков отличал от любого другого. Мог, к примеру, сравнивая наши водки с изделиями того же Михаила Попова, известного заводчика, чье производство располагалось выше по Москва-реке, за Кремлем и храмом Христа Спасителя, сказать, в чем их отличие, какой у конкурента закуплен спирт, правильно ли сделана очистка, какая использована вода, откуда она привезена.
А как он умел рассказать о своих напитках! Я не раз бывал с ним на Нижегородской ярмарке и слышал его рассказы про нашу водку для господ потребителей, валом валивших на наши витрины – поглазеть, попробовать, сделать заказ.
– А какая это у вас водка? – спросит гость на выставке.
– А это – «Охотничья» водка!
– Тоже – «Охотничья»! И что за название? Или для охотников?
Вот тут-то батюшка и аттестует свой товар, да так, что потом только и спрашивают:
– А
