Екатеринодарская. Число? Какое сегодня? 28 января 1919 года. Подписью и приложением печати удостоверяется…
Он дунул на печатку с орлом, с грохотом опустил ее на бумагу:
– Документ готов!
Вручая его мне, улыбнулся:
– Вот уж не думал, с кем судьба сведет. С самим Смирновым! Но вы там осторожно. По сведениям лазутчиков, красные готовятся прорвать фронт где-то в том районе…
– Бог не выдаст, свинья не съест, – беспечно ответил я, не подозревая, что через какое-то время моя фамилия сослужит мне уже плохую службу.
Наш поезд, следуя по маршруту на Екатеринодар, был остановлен на перегоне у Пятигорска сваленными поперек дороги бревнами.
Мы вышли из вагонов, чтобы расчистить завалы, и многие получили пулю в лоб, нарвавшись на атаку отряда Первой конной армии Буденного13.
От пулеметного огня погибло много офицеров и беженцев. Отстреливаясь, я попытался скрыться, но был захвачен красными.
Меня расстреливают чекисты
Пять дней и ночей большевистского плена я буду помнить до самой своей смерти, как пять дней настоящего ада.
В грязном подвале молодой комиссар задавал нам вопросы, составляя расстрельные списки.
Делал он это формально, ставя «Расстрелян» напротив фамилий пленников уже заранее.
Со мной он провозился дольше.
– …Фамилия!
– Чья?
– Твоя, контра!
– Смирнов…
– Громче!
– Смирнов…
– Имя, иуда!
– Владимир.
– Громче!
– Владимир…
– Отчество?
– Петрович. Отец – Петр Арсеньевич Смирнов…
– Тот самый? Или ты – однофамилец?
– Чей? – не понял я.
– Смирнова, тупица! Винзаводчика!
– Да, мой отец производил водку. Имел заводы в Москве и в Дагестане…
– А-а, так, значит, все-таки тот самый?! – обрадовался комиссар. – Поставщик двора кровавого Николашки?
– Отец был Поставщиком Двора Его Императорского Величества Императора Николая Александровича Романова…
– Ну-ну, не хватай за язык, это не меняет дело. Было величество и – сплыло! И с тобой будет то же самое…
Прошелся концом карандаша по списку, ища мою фамилию. И вписал: «Расстрелян».
И вот в начале весны 1919-го палачи из ЧеКа14 повели меня довершать дело.
День расстрела я помню отчетливо. Он выдался на редкость теплым и был солнечным и радостным до какого-то веселого безобразия.
Если не знать, что происходит, можно было подумать, что компания военных совершает восхождение на гору Машук15. Я иду впереди, небрежно набросив на плечи английского покроя френч16. Руки засунуты в карманы галифе, заправленные в высокие офицерские сапоги, испачканные
