в разные концы отправлялись вояжеры – разузнать, где и на чем можно заработать, чтобы пополнить армейскую казну.
Кто знает, как бы все пошло-поехало в Крыму, отсидись барон на полуострове? Я – не знаю.
В Симферополе я планировал навестить завод близкого родственника, Алексея Ивановича Абрикосова18, чей сын был женат на моей сестре Глафире Петровне.
Компания А.И. Абрикосова наряду с фирмами «Эйнем» и «Сиу-Сиу» была одним из самых крупных в России производителей кондитерских изделий. Имела звание Поставщика Двора Его Императорского Величества.
Переработка крымских овощей на консервы давала меньше дохода, чем шоколад, однако была достаточно стабильным источником дохода. Томатную пасту А.И. Абрикосова, его компоты и соки в России знали хорошо. Однако завод Абрикосова разрушили красные. Ветер гулял в цехах. Никого из знакомых, к моему глубокому сожалению, я тут не встретил. И только виноградники Крыма, ухоженные, как и до войны, давали представление о том, каким был этот благословенный край раньше.
Инспектируя их с целью доклада барону Врангелю о перспективах винного дела в этом регионе, я посетил легендарный «Новый Свет». Это было уникальное место, удаленное от городского шума и суеты. Завод и особняк хозяина имел вид средневекового замка и был доступен только со стороны моря. Винные подвалы, выдолбленные в отвесных скалах, тянулись на несколько верст вдоль побережья. Их когда-то строили греки, и в этих подвалах хранились игристые вина.
В 1918 году здесь уже побывали мародеры Красной армии. Сделали обыск и обнаружили замурованный антиквариат. Там было старинное оружие, посуда, украшения, старинные головные уборы. Все это погрузили на подводы и увезли в Феодосию.
Однажды ночью прикатила шайка бандитов. Главарь потребовал немедленно сдать драгоценности, обещая в противном случае убить хозяев. Те предложили им хорошего вина.
Всю ночь бандиты пировали и мучили хозяев допросами: «Где золото?», «Где драгоценности?», «Убьем!», «Взорвем дом к черту!»
Уже под утро вконец измученные хозяева выдали им фамильные драгоценности. Хозяйка дома плакалась мне: «Так жаль золотое ожерелье индийского раджи. Как страдал бы, узнав, дорогой Лев Сергеевич!»
Лев Сергеевич – это князь Лев Голицын. Умер он до революции, в 1915 году, оплакиваемый не только родными, но и рабочими завода, которые его очень любили.
Оплакивала его и Москва. Божественный вкус напитков «Нового Света» я лично помнил наизусть: «Пуркарское», «Таврида», «Стременное», «Альминское», «Пэрлына», «Коктебель», «Цимлянское игристое», «Донское», «Каберне № 14», «Абрау-Дюрсо», «Голицынское виноградное», «Мускат», «Кавалергардское», «Седьмое небо», «Куш-Кайя», «Шардоне», «Пино гри», «Алиготе», «Мурведр», «Пино фран».
Батюшка торговал крымскими винами Голицына наряду с бессарабскими, донскими и кавказскими винами. Их выдерживали в наших подвалах, а в продажу отпускали не только в стеклянной посуде, но и бочками и бочонками разных величин. Количество этого рода вин доходило по
