чтобы привить к ним любовь небогатых людей.
Зачастую почти без прибыли, нередко даже себе в убыток.
Он предпочитал не продавать, а раздаривать друзьям дорогущее шампанское, чем доставлял себе удовольствие. Ему хронически не хватало денег. В банки и у частных лиц он закладывал шампанское под залог.
Впрочем, он много чего делал для своего удовольствия, швыряя деньги на ветер, так как считал, что деньги – дело наживное. И очень был расстроен, узнав, что его дела – хуже некуда.
Я неоднократно встречался с ним в Москве, и меня всегда поражал его внешний вид. В одежде это была смесь «французского с нижегородским», как про него шутили. Он шел по Тверской в шикарном французском сюртуке и модных штиблетах. А на плечах у него был потертый зипун19, а на голове – нечистая баранья папаха20.
Про эту папаху ходила легенда.
Будто бы Голицын, служа в армии на Кавказе, погнался в одиночку за абреком. Стреножив его, убедил сдаться властям, обещая выхлопотать ему жизнь. Он свое слово сдержал, и бандит в знак признательности отдарил его папахой из овчины, пообещав, что та принесет ему удачу.
Так или не так, но с папахой Лев Сергеевич не расставался никогда, а снимал ее исключительно перед царской особой.
Таких встреч у него было несколько.
В Нижнем Новгороде, когда царь вместе с С.Ю. Витте посетил его витрину, Голицын предложил им новое шампанское без названия.
– Если Вашему Величеству понравится, я назову его «Коронационное». Ведь красиво, да? – сказал он царю.
Тому вино понравилось. Тогда Голицын переспросил:
– Государь, точно понравилось?
И, получив утвердительный ответ во второй раз, задал тот же вопрос и в третий:
– Ваше Величество, вам действительно нравится это вино?
Изумленный царь и в третий раз кивнул. Тогда Голицын обрадованно вздохнул и сказал:
– Как хорошо! А если б Вашему Величеству оно не пришлось по вкусу, мне пришлось бы дать ему название «Витте-вино», я так решил…
Каждый раз, когда царь гостил в Ялте, он приглашал к себе Голицына на обед. Он отличал Льва Сергеевича и с улыбкой сносил его поведение за столом. Тот, увлекшись разговором, мог положить локти на стол или даже громко и звучно хохотать. Царь при этом хохотал вместе с ним. Особенно ему понравилась шутка Голицына, когда тот сказал при разговоре, что очень счастлив благодаря Романовым.
– Как так? – не понял царь.
– Государь, именно ваши предки, а не мои приняли трон триста лет назад. По крайней мере я – свободный человек, и я счастлив!
Царь очень смеялся. А однажды в той же Ялте Голицын попросил аудиенции. Она была предоставлена, и князь сказал:
– Государь, я стар, и время подумать о смерти. У меня есть незаконнорожденное дитя. Пожалуйста, примите его, Государь!
Царь, ясное дело, опешил:
– Послушайте, князь, что
