неожиданно узнала их по красной букве А, вышитой на корсаже, когда две женщины в белых чепцах, наводившие такой страх на миссис Кранмер, наклонились к ней с ангельскими улыбками, чтобы поухаживать за ней и поправить простыни.
– Где же ваши волосы? – воскликнула она.
– Под чепцами, – ответили они со смехом. – Миссис Кранмер была очень возмущена, но мы уже легли спать, когда за нами пришли, чтобы спасти ребенка. Мы только и успели, что накинуть наши обычные платья, и, простоволосые, последовали за ним. Все эти два дня мы не отходили ни от вашей постели, ни от колыбели младенцев.
– Кто же за вами пришел?
– Черный Человек!
У Анжелики вновь помутнело перед глазами… Черный Человек! Иезуит! Опять этот таинственный образ из предсказания! Затем она вспомнила, что они находились в Новой Англии, и если в Новой Франции новообращенные индейцы часто называли членов Общества Иисуса Черными Сутанами, то было маловероятно, во-первых, чтобы он появился в окрестностях Салема, где к иезуитам относились хуже, чем к выходцам из преисподней, а во-вторых, пуритане могли назвать Черным Человеком и самого дьявола. На это намекнул ей Шаплей в лесу в тот раз, когда она впервые встретила его в его вечной остроконечной шляпе. И само собой возникало подозрение, что это суеверие, накрепко засевшее в умах и подтвержденное всяческими цитатами богословов, возникло из того страха, который испытывали первые иммигранты, заброшенные на враждебный и незнакомый берег, поросший диким и бескрайним лесом, кишащим такими же дикими зверями и язычниками и начинавшимся в двух шагах от их жилищ. Этих поселенцев можно было понять.
Ибо враждебнее моря мрака, которое они смогли преодолеть, был для них лес, противопоставлявший их упорству первопоселенцев, желающих обрабатывать землю-кормилицу, сплоченные ряды деревьев, что уступали малую часть возделываемой земли лишь ценою неимоверных усилий. Лес, конечно, отступал, унося с собой своих бесов, но все же он был безграничным. Итак, считалось, что Черный Человек скрывался в этом диком лесу, собирая под своей властью подчинившихся ему язычников. Стоило только одинокому страннику, приплывшему из Старого Света, оказаться на его пути, как черное привидение протягивало ему толстую тяжелую книгу с ржавой застежкой и металлическую ручку с пером.
– Напиши свое имя, – говорил сатана.
– Чернил ведь нет!
– Кровью.
– А если я откажусь?
Тогда дьявол ухмылялся, обнажал грудь своего собеседника и запечатлевал на ней колдовским способом красную отметину. А потом приказывал:
– Подписывай теперь! Потому как ад тебя так или иначе пометил.
И сотни, тысячи задержавшихся в дороге путешественников или авантюристов, бросивших вызов строгим религиозным законам своей общины, были вот так помечены сатаной; особенно много было их поначалу, так как позднее осведомленные верующие вели себя осмотрительнее. В напоминание об этом хитром самоуправстве сатаны, неустанно подкарауливающего
