И это так просто? Я ожидал долгой осады и совсем не знал, что же делать с так легко сдавшейся в плен.
Я закрыл глаза. Нет, чтобы оседлать подругу, вытащить клинок и ринуться в атаку, я продолжал целоваться, уже не ощущая никакого возбуждения от ставших безвкусными губ, больше механически стянул до колен плавки и лег на нее.
Оказалось, что до победы, как до Луны, а тут светило безжалостное солнце прямо мне в спину, словно заглядывая в мою, напряженно сжавшуюся от смущения попку, я всем телом ощущал нашу голость, открытость, беззащитность и меньше всего думал о соитии. А мой мóлодец, мой болт, мой шланг, что нетерпеливо дыбился до “коленвала”, что-то невнятно мямлил в ее промежности, плотно прижатый к поросли, и никак не мог отыскать заветного входа.
Перекликаясь, хрустя сломанными сухими ветками и обрушивая тишину леса искусственным криком переносного радиоприемника, мимо нашей полянки прошла невидимая мне компания – я уткнулся лицом в плечо моей подруги, а она успела накинуть на меня лежавшее рядом полотенце. “Болт” мой совсем сник, я скатился на бок и натянул плавки.
Мы молча оделись, молча дошли до метро, молча доехали до дома, молча вошли в квартиру и молча разошлись в разные комнаты.
Я так ничего и не понял в случившемся и, лишь созрев, осознал причину ее податливости – она хотела не меня, а выйти замуж, ей это вскоре удалось, и она съехала к мужу. Годом позже, уже родив, она пришла к матери, и я был неприятно поражен ее метаморфозой – из молодой женщины, похожей на аппетитные скульптуры Майоля, она превратилась в матрону. Абсолютно равнодушную ко мне.
А для меня так и оставалось загадкой, как чисто технически окольцованный сообладатель ее брачного свидетельства проник в недра нашей подруги.
Балеринка
Налетал ветерок, ершил листву лип, солнце, сильное летнее солнце играло в прятки с нами, и не верилось, что смерть также реальна, как облупившаяся краска на скамейке в городском саду. Мы сидели рядом, потому что так было нужно ей, не помню кто, кажется, моя мать, сказала, погуляй с ней, отвлеки девушку от черной тоски…
С соседкой по лестничной площадке я не был знаком – нас свело несчастье – у нее умер совсем еще нестарый отец.
Чем может отвлечь первокурсник несчастную молодую особу?
Я не был от нее в восторге: невысокая, с фигурой, на строении которой сказались занятия балетом – плоская грудь, тяжелый низ и развернутые ноги с толстыми икрами. Плюс морщинистые губы и светлые усики на верхней дуге.
Я сочувственно молчал, как рыба, не знал, о чем говорить, может тем и стал привлекателен, она вытаскивала меня то погулять, то на выставку и регулярно приглашала к себе домой послушать музыку. По тем временам иностранные пластинки-гиганты были редкостью, и мы часами просиживали на диване под оркестр Поля Мориа или блюзы Элвиса Пресли.
И конечно, стали целоваться. Она не очень-то умело, но с готовностью отвечала мне, когда же я пытался
