вы точно – следователь?
– Мое удостоверение и зам. прокурора Москвы, которому вы звонили, не убедили вас?
Она засмеялась.
– Я недоверчивая. К тому же, вы на следователя не похожи.
– А на кого я похож?– спросил Хусаинов, выдернув пробку и наполняя бокалы.
– Пожалуй, что на студента.
Эти слова польстили Алексею Григорьевичу.
– Я так молодо выгляжу?
– Да, весьма. И чёлка у вас такая… ну, длинная.
Они выпили, съели по шоколадной конфете.
– Произошло убийство,– сообщил Хусаинов. Ресницы неимоверной длины тревожно затрепетали.
– Какой кошмар! А при чём здесь я?
– Скажите, вам вчера врезали замок?
– Врезали. И что?
– Как мастера звали?
– Мастера?
– Да.
– Не помню. Точнее, даже не знаю. Не спрашивала. А что? К чему все эти вопросы? Объясните, пожалуйста.
Хусаинов налил ещё.
– Убили его жену.
– Жену?
– Да.
Ольга неожиданно засмеялась, сверкнув глазами, и осушила бокал.
– Алексей Григорьевич, вы свихнулись, если решили, что это я убила его жену. Вы его не видели, что ли?
– Почему? Видел.
– И как он вам?
– Да никак.
– Ну а если вам он-никак, то почему мне он должен быть по-другому?
– Потому, что мы с вами – разные люди. Настолько разные, что нас вместе в баню не пустят.
Она задумалась. Он рассматривал её руки– тонкие, белые, суетливые, и глаза, прищуренные на синие огоньки конфорки так отрешённо, словно то был таёжный костёр.
– Давайте – ка ещё выпьем,– предложил Хусаинов, беря бутылку.
Сказано-сделано.
– Курить можно?
– Можно. Так вы меня…
– Нет, я вас ни в чём не подозреваю. Об этом даже и речи нет. Я хотел бы знать, кто изображён на иконе, которую вы ему подарили, и где вы взяли эту икону.
Взгляд больших глаз, переставших быть отрешёнными, переполз с конфорки на Алексея Григорьевича.
– Икону?
– Да.
– Он сказал, что я подарила ему икону?
– Именно так.
– Но это не так! Я этому алкоголику ничего не дарила!
Теперь прищурился Хусаинов. Глаза его собеседницы были, наоборот, широко открыты и полыхали.
– Да вы с ума сошли! По– вашему, я настолько стара, что вынуждена заманивать к себе спившихся извращенцев и дарить им подарки? Вы– просто хам!
– Успокойтесь.
– Не успокоюсь я!– кипятилась задетая за живое дама,– может,
