что живут в деревне за Гейтсхед-холлом. Я не раз видела, как они укачивают детей и стирают тряпье у дверей хижин. Нет, во мне было слишком мало мужества для того, чтобы такой ценой купить себе свободу.
– Разве ваши родственники так бедны?
– Я не знаю. Тетя Рид говорит, что если у меня есть какие-нибудь родственники, то это, наверное, нищие. А я не хочу нищенствовать.
– Хотели бы вы ходить в школу?
Я снова задумалась. У меня было смутное представление о том, что такое школа. Бесси иногда говорила, что в школе молодым девицам прививают изысканные манеры и аккуратность строгой дисциплиной. Джон Рид ненавидел школу, где учился, он часто обманывал своих учителей. Но вкусы и взгляды Джона Рида для меня не являлись примером для подражания. Бесси была в восторге, рассказывая о талантах и умениях, приобретенных в школе девушками, у которых она раньше служила. Она с гордостью говорила о прекрасных пейзажах и натюрмортах, которые они умели рисовать, об их замечательном пении, знании иностранных языков, умении шить и играть на фортепиано. Ее рассказы возбудили во мне желание научиться тому же. Кроме того, школа означала полную перемену, с ней было связано длинное путешествие, разлука с Гейтсхед-холлом и вступление в новую жизнь.
– Да, я хотела бы поступить в школу, – был выраженный вслух результат моих размышлений.
– Что ж, кто знает, что еще может случиться, – сказал мистер Ллойд, вставая. – Этот ребенок нуждается в перемене воздуха и обстановки, – проговорил он про себя. – Нервы его в скверном состоянии.
В это время Бесси вернулась, в ту же минуту послышался стук колес по утрамбованной дороге.
– Это вернулась ваша хозяйка, няня? – спросил мистер Ллойд. – Я бы хотел поговорить с ней перед уходом.
Бесси проводила его в столовую. На основании дальнейших событий я предполагаю, что в разговоре с миссис Рид аптекарь решился посоветовать ей отправить меня в школу. Этот совет был принят, без сомнения, очень охотно, как сказала мисс Эббот однажды вечером, когда они с Бесси занимались шитьем в детской и разговаривали обо мне, думая, что я уже сплю.
– Госпожа очень рада избавиться от такого несносного, скверного ребенка, который смотрит на всех, точно хочет подстеречь в чем-нибудь, и у которого всегда в голове какие-нибудь тайные замыслы.
Из этого разговора мисс Эббот с Бесси я узнала, что отец мой был бедный священник, что моя мать вышла за него замуж против воли родных, которые смотрели на этот брак как на унижение для их семьи, что мой дедушка Рид был так возмущен непослушанием своей дочери, что лишил ее наследства. Через год после женитьбы мой отец подхватил тиф во время посещения бедных в большом фабричном городе, где находился его приход и где тогда свирепствовала эта болезнь, что моя мать заразилась от него и умерла через месяц после похорон мужа.
Выслушав этот рассказ, Бесси вздохнула и сказала:
– Бедная мисс Джейн, ее все-таки жалко.
– Да, – ответила Эббот, – если бы она была милым, добрым, красивым ребенком, то ее надо было бы пожалеть,
