огляделась – в покоях никого. Тогда она торопливо вынула из широкого ботфорта сложенный вчетверо лист бумаги. Развернула письмо и с трепетом прочла первые строчки:
«Милая Олена. Признаюсь, глядя в бездну Ваших небесно-васильковых глаз, было легко пообещать написать Вам письмо. Но, оказавшись в своей комнате и склонившись над этим листом в одиночестве, я вдруг понял, как путаются мысли в желании подобрать те нужные слова, которые были бы достойны того, чтобы Вы, такая прекрасная и волшебная, могли их прочесть…»
Елена поднесла к лицу письмо, вдохнула его запах и замерла, впитывая неведомые ей прежде ощущения.
Тут в комнату вошла Сашенька и испуганно вскрикнула:
– Элен?! Не могу привыкнуть к твоему костюму; всякий раз думаю, что у нас в покоях мужчина!
– И почему тебя это пугает? – весело отозвалась та, спешно пряча письмо в ботфорт.
Но от Сашеньки не ускользнуло её движение:
– Что у тебя за секреты?
– Так. Ничего, – она дёрнула плечами.
– Элен, я знаю тебя с рождения, и у тебя никогда раньше не было привычки прятать от меня какие-то бумажки. Признавайся, это записка? От кого? Неужели от мужчины?!
Елена поколебалась немного и покосилась на Сашеньку:
– Пообещай вначале, что никому не скажешь, – потребовала она.
Сестра тихо ахнула, прикрыв ладонью рот:
– Ты, что, завела роман?!
– Нет! – возразила Елена, – Это письмо от Петра Фёдоровича.
– Ты переписываешься с офицером?!
– Он мой учитель.
– Но он не учитель словесности, чтобы закреплять перепиской с тобою каноны грамматики! – въедливо заметила Сашенька, – О чём может тебе писать учитель верховой езды?! Покажи.
Елена отступила на шаг назад:
– Нет, я не могу, – сказала она и покраснела до корней волос, – Это личное.
Сашенька чуть не задохнулась:
– Что я слышу?! Ты влюбилась в этого ротмистра!
– Ничего подобного. Он просто написал мне письмо, Потому, что нам нравится разговаривать на разные темы. В этом нет ничего особенного!
– Ну, раз в этом нет ничего «особенного», дай мне его прочесть.
– Нет.
– Дай сюда. Иначе я скажу всё матушке! – угрожающе заявила Сашенька.
– Ты не посмеешь! – возмутилась Елена такому неожиданному коварству сестры.
– Это почему?
В следующий миг дверь в их комнату распахнулась, вихрем влетела Мария Фёдоровна и выпалила с порога:
– Алекс! Хелен! Немедленно собирайте вещи! Завтра мы едем в Москву!
– Как, завтра? Ведь Вы говорили, на следующей неделе…
– Отец передумал; едем завтра. И поторопитесь. После завтрака выезжаем!
И она метнулась назад. На ходу у большого зеркала поправила прическу:
– Ах, я так волнуюсь! Столько
