обвиняемым, подозреваемым.
Обычный, регулярный статус присущ государству в обычном, регулярном режиме, когда и государство, и его гражданин ведут себя правомерно.
В случае же преступления меняется сам характер «правового сожительства членов государственной семьи», говоря словами А. Ф. Кистяковского.
Неизбежен переход с ординарного регулирования на экстраординарное – пусть только в конкретном разовом случае.
Но сколько таких случаев, образующих не просто сумму, а системную, уже неслучайную характеристику не просто обстановки в государстве, а самого государства?.
И подобно тому, как совершение преступления дополняет позитивную ответственность личности перед государством репрессивной ее ответственностью, тот же самый юридический факт дополняет позитивную ответственность государства перед личностью новым правом и новой обязанностью государства – репрессировать виновного, применять и другие необходимые или возможные компоненты негативной ответственности государства.
Возникает иной, новый статус государства в иных его, новых взаимоотношениях с субъектом нового преступления – совсем иной статус, чем до совершения преступления.
Отсюда статутный, общеправовой, общегражданский – следовательно, конституционный характер уголовных правоотношений как в их позитивном виде, так в по поводу совершения преступления.
Конкретно это выражено в том, что и преступление, и государственная реакция на него по-разному затрагивают – прекращают, порождают либо иным образом изменяют – права и другие конституционные блага как личности, так и государства.
Отсюда и конституционная природа уголовной ответственности как вида конституционной ответственности государства перед личностью и личности перед государством.
Любые ограничения, затрагивающие конституционный статус как личности, так и государства, в развитой системе юридического регулирования правомерны лишь в случае, когда они прямо предусмотрены самой Конституцией либо, с ее санкции, в законе конституционного ранга. Сюда же добавляется и требование должных конституционных процедур.
Радикальность уголовной ответственности, ее острота, интенсивность, жесткость – короче говоря, мощь – вовсе не санкции, не в наказании (все эти особенности – вторичные, производные), но прежде всего именно в статутности, в конституционной зависимости статуса субъекта от конституционно значимых качеств его поведения.
Тезис о конституционной, статутной природе уголовной ответственности выдвинут нами в 1963 году в докладе на упоминавшейся выше Всесоюзной конференции в Ленинградском университете. Было предложено следующее определение уголовной ответственности (в репрессивном или негативном ее виде):
«Уголовная ответственность – это такое последствие преступления, в силу
