Зрительская любовь, окрики, хлопки все меркло по сравнению с его сияющим влюбленным взглядом. В эти минуты по моему телу растекалось согревающее тепло: проскакивала искра в области сердца, как от электрического удара, теплым пятном разливаясь по груди, опускалось по животу, стягивая внутренности в комок, затем охватывало руки и ноги, что приходилось в бессилье опускать руки вдоль тела и переминаться, чтобы устоять во время длительных оваций. Моментально забывались смертельная усталость, измученное горло, и я готов был снова петь, пусть и хрипя во всю глотку. Я боялся этих минут за то, что они имели такое влияние на меня, за то, что прожив их единожды, жаждал еще. Один раз я представил на месте Артема Влада, долго силился, воображая невозможное. Как он накаченными руками хлопает в ладоши, мешая соседям, гордо озирается по сторонам, радуется также как, если бы выиграла его команда. Но сценический туман рассеивался, и я встречался взглядом с другим мужчиной, от которого перехватывало дыхание. Пугала наводящая мысль, а разве нормально чувствовать счастье с одним и любить другого?
В противовес моим сомнениям, я получил в один вечер от анонимного поклонника большой букет белых и розовых пионов. Я посмеялся изобретательности анонимного дарителя с его наитончайшим намеком. По дороге домой купил несколько порций клубничного и ванильного мороженого и наградил им своего тайного обожателя. Мы много смеялись, поедая его, кормили друг друга, шутливо стараясь измазать нос и щеки, а потом слились в жарком поцелуе клубничного вкуса.
Когда я уже понадеялся, что опасность миновала, она во всей красе предстала передо мной, заключенная в одной фразе «посидим с пацанами, попьем пивка, расслабимся». От этих слов я не только расслабился, а, наоборот, стянулся до посинения. На горизонте замаячил Костин день рождения, и брат решил отметить его сугубо мужской компанией. Раньше с этим проблем не возникало – разница в возрасте между мной и Костей составляла шесть лет. До определенного момента я был мал для компании Кости, ему было скучно возиться с младшим братом на собственных именинах. А когда возмужавший я стал интересен Косте, то Влад укатил в Питер. Сперва я отказался от Костиного приглашения, ссылаясь на выбитых театральных бойцов с фронта, мол, детские спектакли по утрам, взрослые по вечерам, изнурительные репетиции, разучивание нового материала, сил нет, мозг кипит. «Ну вот, и отдохнешь заодно!» – отрезал Костя и не стал больше слушать мои жалобы. Наверняка устав от самого занудного брата на свете, он подошел и огорошил меня своим признанием. «Максим, – так мягко он никогда не называл меня, даже когда намекал убраться вон из нашей общей комнаты, чтобы затащить в постель девчонку, – мы так давно не виделись, пропадаем круглыми сутками на работе. Эти проклятущие бабы мне осточертели, хочу отдохнуть в кругу близких друзей и собственного брата. Брат ты мне или не брат!» Потом себе под нос добавил, что он скучает
