не приходить сюда.
– Не в этот раз! – вступился за меня Костя. Его друг не расслышал ответа и повторился еще раз, надрывая горло. Костя несвойственно рявкнул на него: – Заткнись!
Компания молодых людей частично была знакома мне. Пара старых друзей, пара друзей на каждый день и несколько незнакомых личностей. В углу мрачной тенью, подобно предводителю заговорщического кружка, сидел Влад, насупившись и сверкая глазами. Я пожал руки каждому, когда дошла очередь до него, он не протянул руки, плотно сцепив их на груди. Пару секунд я вопрошающе постоял с протянутой ладонью, как привокзальная побирушка, а потом отдернул ее назад, не дожидаясь рычания и следовавшего за ним укуса. Вечер предстоял быть невероятно занимательным!
Алкоголь лился рекой, его заедали уже тем, что находили на столе, под столом. Кто-то разболтанной походкой шнырял в одном полотенце из сауны до бассейна, чтобы «топориком» упасть в воду. Я подумал, что все эти люди могли стать космонавтами без многолетней подготовки: напиться до свинского состояния, потом сидеть потеть в жаре, выйти добрать пивка, снова попариться и в конце концов удариться башкой об холодную воду. Я скрещивал пальцы и посылал в воздух молитву, чтобы очередная попытка изобразить Майкла Фелпса не закончилась лужей кровищи на плитке. С другой стороны проносились бессвязные тосты за здравие именинника. Говоря, парень держал рюмку и расплескивал белую жидкость на скатерть. Он повторял имя брата, привлекая Костино внимание, но изо рта вываливались несчастные пять букв и не всегда в правильной последовательности. Их великой мужской дружбе завидуют многие, уверял парень присутствующих, и готов назвать имена, но не станет этого делать, потому что злые завистники сдохнут, а они останутся. При этих словах он повернулся в мою сторону, и, сощурив глаза до узких опухших щелочек, с ухмылкой посмотрел на меня. Я отвел от парня взгляд, чтобы не разразиться смехом, но когда вернулся к нему, то парень продолжал таращиться. Болтаясь, он икнул и пролил жидкость себе на штаны. Скрючившись, принялся разглядывать промокшую ширинку и, потеряв равновесие, свалился под стол. Костя не заметил унижения друга – также изрядно набравшись – он кому-то изливал свое душевное горе. Делясь подробностями страстного секса, имени девушки брату не удалось припомнить, он неожиданно сильно ударил кулаком по столу, что подпрыгнула посуда:
– А эта сука! Я столько бабла на нее потратил! Цацки, театры, привези-увези! Она еще вспомнит, будет просить и умолять! На коленях будет ползать с открытым ртом!
Но пока что с открытым ртом его слушали дружки. Скорее всего, речь шла уже о другой женщине, не о той, с которой или которыми Костя проводил приятно время. Новыми друзьями брата оказались люди из верхушки страховой компании, в которой они все работали. Тот, что валялся под столом с мокрыми штанами, был исполнительным директором, и о какой великой дружбе шла речь, наверняка сам не понимал. Мужчины слушали
