что ты не женишься никогда.
– Почему ты так решил?
– За тобой целая вереница девчонок бегает, – он усмехнулся. – Поди глаза разбегаются от выбора?
Я немного опешил от вопроса. Когда речь заходила обо мне и женщинах, я превращался в стойкого оловянного солдатика, выдерживал однотипные вопросы, сводя их на нет и оставляя вопрошающего с тем, что я пока в поиске. Безусловно, я замечал женскую симпатию в свою сторону, более того, я нравился женщинам, некоторые слишком настойчиво оказывали знаки внимания. Но о вереницах желающих моей души и плоти Володя явно погорячился.
Знал ли я о себе с самого детства, мне трудно припомнить. В школе я не проявлял особого интереса к девочкам, не вел себя с ними как подобает мальчику – не заигрывал, не приставал, не дергал за косички. Но и к мальчикам я был равнодушен, казалось, что я жил закрытый от внешнего мира плотным занавесом. Со всеми ребятами мне было весело, хорошо и непринужденно, я не разделял друзей по половому признаку, и ко мне тянулись как девочки, так и мальчики. Только в подростковом возрасте остро ощутил себя непохожим на остальных, я не испытывал тех чувств, о которых говорили парни из класса, обсуждая одноклассниц, – начинающую расти девчачью грудь, их маленькие тугие бутончики, выпирающие из-под блузок, округлые бедра, раскрашенные лица первым неумелым макияжем. Кто-то хвалился поцелуями, кто-то тем, что уже трогал женскую грудь. Разговоры плавно сводились к одной теме, к теме секса. Что это, каков он, что испытываешь? Скабрезные шуточки сыпались из уст ничего не знавших и ничего не умевших подростков, помалкивал только я, испытывая потребность уйти подальше. Одноклассницы представлялись смешными для мальчишек, далеко не теми женщинами с разворотов журналов или с кадров запрещенных фильмов, которые кто-то успел посмотреть. Но как бы то ни было, при обсуждении несформировавшихся фигур девчонок у ребят загорались глаза, и учащалось дыхание. И при упоминании той или иной особы становилось заметно – кто из обсуждавших больше всего к ней неравнодушен. Равнодушным оставался только я.
Костя, на мой взгляд, знал о девушках все: как познакомиться, как произвести впечатление, выставляя себя в наилучшем свете, как устроить свидание, чтобы в первый же вечер оказаться с ней в постели. Он мог бы написать целое пособие для чайников вроде меня. Я очень редко задавал ему вопросы на эту тему, на что Костя приподнимал бровь и удивленно спрашивал: разве у меня с этим могут быть какие-то проблемы? Я отрицательно качал головой и спешил исчезнуть с его глаз. Девушек Костя менял с легкостью, одна могла сменить другую уже через пару дней, причем случалось так, что под Костино обаяние попадали как гордые красавицы, так и забитые дурнушки, которыми он пользовался в своих целях. Одним единственным набором движений брат мог свести с ума любую: подмигнул, улыбнулся, а если присел рядом и завел разговор, то девушка уже готовила подвенечное платье. Красотки брата опять же
