вспомнила, как глупо и значительно я представлялась: «Жасмин, консультант по контенту». Да черт с ним, с этим контентом, в котором я, если честно, ни черта не смыслила! Тут же, где я просто дергаю за рычаг, ни пыжиться, ни разбираться ни в чем не надо – только и требуется, что не сойти с ума от тупой монотонности, утешаясь простой мыслью, что еще неделя – и я смогу купить Лиске зимние сапоги…
– Я тебе в следующий раз еще и карманы повыворачиваю!
Я замерла на ящике, который подставляла из-за своего недостающего роста, и боялась пошевелиться. Р-раз – раскрыла, два – подставила, три – заклеила… Р-раз… два… три… Р-раз… будьте вы все прокляты!.. Два… вчера, перед уходом, я психанула и насыпала полные карманы гречки. Уговаривая себя, что украла куда меньше, чем те, кто выставил весы на дешевочкин килограмм… Сотни, тысячи пакетов в день без восьмидесяти граммов… я же унесла домой от силы триста… Всего триста! Унесла триста граммов гречки – наш с Лиской ужин… и свою совесть.
– Слышь, ты, чудо луганское? Чего молчишь?
– Не трогай ее, Людка…
– А чего мне ее не трогать?
– Она не от хорошей жизни тут стоит. У нее образование консерваторское.
– Ты еще за них заступайся! Вот пусть и стоит как все, и нечего по карманам тырить… Консерваторская! А не нравится – пусть идет прямо по специальности – консервы тягает из фуры на своем горбу, как другие… я вот тоже на скрипочке пиликать училась… целых три месяца!
– А потом что?
– А потом соседкин хахаль взбесился, приперся и сказал, что коты за окном и то лучше орут! И если я не перестану, он купит пузырь валерьянки, обольет нам дом и буду я играть с оркестром!
Они дружно ржут, а я дергаю за рычаг… Раз-два-три… раз-два-три… раз-два-три… ниже цены – веселее жизнь… У меня была веселая жизнь… действительно веселая… нормальное детство… хорошие родители, которые во мне – позднем ребенке – души не чаяли. Раз-два-три… раз-два-три… раз-два-три… если не вслушиваться в разговоры вокруг, не смотреть, то это почти метроном… почти музыка… Музыка, которой у меня больше никогда не будет. Все умерло… умерло!.. как и мои родители, вдруг ушедшие один за другим… Сначала мама, а потом папа, который просто без нее не смог. Мне казалось, что я только сейчас это поняла, а тогда была как слепая и глухая. У меня было свое, застящее весь свет вокруг, и без которого я тоже не мыслила жизни: муж и маленькая Лиска. У меня было свое маленькое счастье и свой большой эгоизм… Когда у тебя такое огромное, такое полное и молодое счастье, тебе и в голову не приходит, что кому-то недостаточно твоих звонков раз в неделю… И разве тогда я могла знать, что такое НАСТОЯЩЕЕ одиночество?!
Я фасую и фасую ненавистную, но кормящую нас дешевочку, когда ко мне вплотную придвигается толстая неопрятная баба – клон той самой, не дающей мне проходу Людки, только еще более громоздкая, – и тычет в меня сосисочным грязным пальцем с облупившимся лаком:
– А
