театр, науку. На пике антирелигиозной кампании XXII съезд КПСС принял «Кодекс строителя коммунизма» (1961 г.). Он до 1986 года («перестройки») присутствовал в ее Программе и Уставе и был основан на искажении библейской этики. Этим шагом партия хотела лишить смысла противостояние верующих коммунистической идеологии, распространить в народе идею о возможности своеобразной святости без Бога.
В официальной пропаганде верующих изображали носителями пороков и враждебной идеологии, инкриминировали связи с заграницей, хотя верующие переписывали свою литературу от руки. Большими тиражами издавались пропагандистские брошюры и книжки, в которых шельмовали и позорили верующих. Ее авторами были вероотступники, журналисты, общественники26. В советском кинематографе очень сильно досталось протестантам, в частности, пятидесятникам:
«В целом основной удар хрущевской волны антирелигиозных игровых фильмов (1959—1963) был направлен не столько на католическую и греко-католическую (униатскую) церковь («Иванна» В. Ивченко), сколько на борьбу с различными религиозными сектами протестантского толка… В советских игровых фильмах «антирелигиозной серии» четко прослеживается идеологический посыл, направленный на то, чтобы убедить аудиторию в том, что:
– религиозные сектанты (нередко поддерживаемые из-за рубежа) пытаются вовлечь нестойкую молодежь в свое лоно, тем самым отвлекая их от пионерско-комсомольской и иной советской политической, трудовой и культурной жизни («Тучи над Борском», «Чудотворная», «Армагеддон», «Грешница», «Конец света», «Люблю тебя, жизнь», «Цветок на камне», «У призраков в плену» и др.);
– не только сектанты, но и православные священники в своем быту далеки от проповедуемых ими христианских идеалов («Королева бензоколонки», «12 стульев»)…
Отрицательные персонажи, как правило, показаны неприятными внешне, с фальшивыми, лицемерными улыбками и жестами, их лексика витиевата. Впрочем, поначалу они могут даже производить позитивное впечатление, скрываясь под маской сострадания и милосердия. Сектанты, как правило, предпочитают одежду черного цвета. Положительные персонажи имеют противоположный «код»: это стереотипные для советского экрана «правильные» фигуры с простой и понятной лексикой, стройным телосложением, миловидными лицами, открытой улыбкой, пафосной эмоциональностью, строгостью в одежде. Между «плюсом» и «минусом» находятся сомневающиеся персонажи (в основном – это советские школьники, молодежь, живущие в провинции, в деревне), которые поначалу тянутся к вере в Господа, но потом (под влиянием по-настоящему положительных персонажей) отрекаются от него» [Федоров, Анализ…].
Это была самая настоящая информационная война против верующих, подкрепленная мерами административного и уголовного преследования. Открытые судебные процессы над пятидесятниками в проходили во многих регионах страны. В Уголовном кодексе
Через 30 лет, уже в постсоветский период, этот книжный массив, в котором было много недостоверной информации, стал опорой для некоторых православных сектоведов при написании собственных работ о христианах веры евангельской постсоветской России.
