и пр.) сопрягают его функционирование как источника моральных суждений и нравственно окрашенных действий с атрибутами головного мозга. Последний понимается в качестве надличностной, доступной для эмпирического анализа совокупности нейронных модулей. В итоге функционирование мозга в определенных его формах практически отождествляется с осуществлением моральных актов «церебральным субъектом», так что феномен морали утрачивает не только свою самодостаточность, но и социокультурную специфику и превращается в церебральную модульную структуру. Критический анализ этой позиции применительно к задачам социологии знания содержится в статье Феликса Ширманна, сотрудника группы истории и теории психологии Университета Гронингена, Нидерланды [Shirmann, 2013 b].
Размышляя о плюсах и минусах изучения морали в терминах биологии мозга, Ширманн не оспаривает очевидный факт участия мозга в продуцировании сознания и поступков человека (в том числе и морального свойства); его цель – доказать, что нейроаналитики морали, убежденные в том, что они изучают, измеряют и сканируют ее материальный базис, т.е. мозг, на самом деле имеют дело с комплексом представлений о нем, что существенно подрывает обоснованность и реалистичность заявленного ими исследовательского проекта. Уязвимым местом нейробиологических моделей морали голландский психолог считает тот факт, что собственно мозг как предмет анализа (равно как и его теоретические модели) не являлся фиксированной единицей на протяжении развития науки: если древние египтяне игнорировали феномен мозга, то нейроаналитики XX в. его фетишизируют. Разумеется, историческая трансформация затрагивает не материальный субстрат мозга (в его биологическом, физиологическом или ином естественнонаучном измерении), т.е. не совокупность нейронов и прочих его составляющих, а саму идею мозга, или специфический набор представлений, теорий и допущений, которые продуцируют и используют исследователи. Предмет, которым сегодня заняты адепты нейронауки, – это идея головного мозга, доминирующая здесь и сейчас, его конкретно-ситуативная теоретическая модель, которой суждено претерпеть неизбежные изменения в ходе истории науки и общества. Ширманн намерен показать, как корпус современных представлений о человеческом мозге задает направление концептуальному осмыслению морали в качестве церебрального явления, т.е. формированию «идиосинкразической дефиниции моральных явлений в терминах явлений мозговых» [Shirmann, 2013 b, p. 290]. С этой целью он реконструирует историю взаимоотношений моделей мозга и концепций морали на протяжении XIX–ХХ столетий и выявляет подоплеку нынешних нейротрактовок морального как следствия особой методологической триады: локализация – перевод – определение.
Выводя мораль за пределы индивидуального опыта социальных отношений и культурных традиций, адепты нейронауки обращаются к экспериментальному изучению мозга в качестве моральной территории. Аргументом
