славный парень. Чисто дубок. Теперь ему быть в отчее место. Ему и с приказчиком князя все дела вершить. Князь-то на Москве близ самого царя ходит. Авось летом в Курбу пожалует. Важный барин!
– Мужиков не слишком ярмит?
– Да я бы не сказал, паря. Не с руки ему из мужика соки выжимать. Он у нас с особинкой.
– Может, поведаешь, Слота?
– Поведаю, но чуть погодя. А ныне пора вам почивать… Мать, ты с Сусанной на печи укладывайся, а ты, Иванка – на лавке.
Вскоре хозяин избы задул сальную свечу в железном шандане35.
Глава 5. Слота, сын Захарьев
Княжий приказчик Амос Ширяй, сухотелый, горбоносый, с пытливыми прищурами глазами, не встречал Иванку с распростертыми объятиями. Говорил деловито и сухо:
– В изделье не откажу, но избы для тебя у меня, Ивашка, нет. Из нашей вотчины мужики не бегут, а поелику все дома заняты. Коль силенка в руках есть – сам избу срубишь. Сам и дерева в лесу подсекай, а коль подмоги запросишь, мужикам кланяйся. Есть деньга на подмогу?
– Два алтына36, Амос Федотыч.
– Не густо, Ивашка. На такую калиту избу не срубишь. Но пропасть тебе не дам. Наш князь милостив. Помогу тебе деньжонками от его имени. Лошадь, чу, у тебя водится, а коровенку выдам из хозяйского стада. Холь, уберегай, сметаной и молоком пользуйся, но половину на господский двор неси. Таков порядок. На два года льготу получишь. Обживайся, пользуйся господским сенокосными и лесными угодьями да рыбными ловами. Но коль медок и рыбки добудешь – сызнова половину на господский двор. И чтоб никакого обмана. У меня тут доглядчиков хватает. Не обеднеешь. Семьи у тебя, почитай, нет, голодовать с матерью не доведется.
– А как с землицей, Амос Федотыч?
– Будет и землица. Но дабы заиметь тебе пашню в трех полях, надо зело погорбатиться. Добрые земли давно мужиками заняты. Но за околицей разросся осинник. Очищай, выжигай, корчуй. На то тебе и два года дадены. Хлебушек даром не дается. Пот на спине – так и хлеб на столе. Коль по нутру мои слова – за порядную сядем, а коль не по нраву – ступай дале с Богом.
– Остаюсь, Амос Федотыч.
Предложения Ширяя выглядели не такими уж и обременительными. Одно худо – жить пока негде. Мать на улице не оставишь, да и Буланку надо во двор заводить, поить, овса в торбу кидать. (Старая Буланка давно пала, но оставила жеребенка, коего и назвали тем же именем).
Но Слота опять удивил:
– Не тужи, Иванка. Не взяла бы лихота – не возьмет теснота. Как-нибудь разместимся.
– Да у тебя детишек полна изба, – молвила Сусанна.
– Да уж огольцов хватает, – крякнул Слота и с улыбкой глянул на жену Маланью, молодую бабу с округлым румяным лицом. – Одних парнюков шестеро. Силища! Годы стрелой летят. Подрастут – великое подспорье отцу. Да и тебе, Иванка, пора семьей обзавестись. Красных девок на селе с избытком.
У Иванки порозовели щеки. О девках он как-то и не задумывался. Да и когда о них думать, когда работы – не покладая рук.
Заметив смущение
Ш а н д а н – подсвечник.
А л т ы н – три копейка, копейка же составляла две полушки: таким образом, в алтыне было шесть д е н е г.
