первой замечала поезда настигавшие нас сзади, и мы спускались на неровный щебень отсыпки, уступая путь слитному громыханью вагонов несущихся мимо.
Когда мы дошли до следующего моста, под которым не было никакого проспекта, а лишь колеи железнодорожных путей, и наша насыпь тоже заворачивала, чтобы спуститься, параллельно им, к далёкому Вокзалу, стало ясно, что мы идём в обратную сторону, а ни на какой ни на пляж.
И тут далеко внизу под нашей насыпью и под насыпью путей проложенных под мостом, мы различили небольшое поле, а на нём две группы ребят в летних одёжках с такими же сетками, как у нас, и даже с мячом, которые направлялись к рощице зелёных деревьев – наверняка купаться!
Мы спустились по крутым насыпям и пошли через поле той же тропой, что и предыдущие ребята, давно скрывшиеся из виду.
Потом мы шли через осиновую рощу вдоль одинокой железнодорожной ветки на деревянных, а не на бетонных шпалах, пока не показалась насыпь шоссе и поднятые шлагбаумы по сторонам этой тихой железнодорожной колеи.
По ту сторону шоссе мы перешли на широкую, местами топкую тропу.
Грудь расправилась осторожным ликованием: ага, Кандыбино! не спрячешься! – потому что по той же тропе шли люди явно пляжного вида.
Они шли в обоих направлениях, но туда больше, чем обратно.
Тропа вывела к широкому каналу тёмной воды между берегом и противоположной дамбой рыбных озёр, но на этом не кончалась, а вела дальше вдоль берега.
Мы пошли вперёд между зелёных деревьев, под белыми облаками и солнцем в лазурно-синем летнем небе.
Правильные ряды фруктовых деревьев неухоженного и одичалого сада подымались на плавный склон справа от тропы.
Впереди канал раздвинулся в широкое озеро с песчаным берегом.
Прибрежная полоса песка снова переходила в утоптанную траву меж редких высоких кустов смородины заброшеного квадратно-гнездового сада.
Выбрав свободный кусок травы для нашего покрывала, мы быстро-быстро разделись и по нестерпимо горячему для босых ног песку побежали к воде, что плескалась и взлетала брызгами под неумолчный визг, крик и хохот колошматящих её купающихся.
Лето! Ах, лето!.
Потом выяснилось, что дядя Толик даже и не знал о существовании той исчезающей дороги под насыпью, ведь пролетая под мостом на проспекте Мира, его мотоцикл за пару секунд оказывался у ромненской трассы, до которой пешком шагать метров двести…
В клубном списке фильмов на июль стояли «Сыновья Большой Медведицы» и мы с Чепой решили сходить, потому что это кино про индейцев с участием Гойко Митича.
Конечно, в списке таких подробностей не было, но фильмы в Клуб КПВРЗ попадали месяц, а то и два спустя после показа их в кинотеатре Мир, на площади Мира, или кинотеатре имени Воронцова, на Площади Конотопских Дивизий.
Вот только в Мире билет стоил пятьдесят копеек, а в Воронцове тридцать пять, тогда как в Клубе хватало и двадцати.
В тот
