дом… – рука Розы легла ему на плечо, подросток вздрогнул, – от него почти ничего не осталось. Давай я пойду первой, я знаю тропинку…
На дне оврага в переплетении кустов жасмина и шиповника, виднелись заросшие мхом руины фундамента. Сладко пахло розами. Вдали что-то загремело, Роза сдвинула темные брови:
– Странно, обещали хорошую погоду. Смотри, туча идет с Мааса… – небо на востоке заметно потемнело. Девочка ахнула:
– Быть не может… – она перегнулась вниз, – здесь есть одичавшие розы, времен крестоносцев, но в июле они не цветут… – Роза махнула на противоположную сторону оврага:
– Обычно сюда ходят более удобной дорогой, но я спускалась и по этой тропе… – бархатистые лепестки темно-красной розы лежали на влажном мхе:
– Я сейчас, – пообещала девочка, – здесь близко… – подошвы ее кед скользили по камням, – сорву ее и вернусь… – волосы темного каштана падали на стройную спину в пропотевшей майке:
– Она загорела, – понял Ник, – лето стоит хорошее. Надо ей все сказать… – он приехал в Мон-Сен-Мартен, твердо намереваясь поговорить с девочкой, – но как? Мне только пятнадцать лет, а ей двенадцать. Но я знаю, что мне, кроме нее, никто не нужен и никогда не будет нужен. Это словно у папы с мамой, папа влюбился в нее в Норвегии с первого взгляда…
Роза спускалась по тропинке, горизонт у Мааса осветился белой, яростной молнией. Кусты шелестели под странно холодным ветром. Ник почувствовал, что не может двинуться с места:
– Словно меня кто-то удерживает, – он прищурился, – что это блестит… – длинные ноги Розы ловко ступили на очередной камень:
– Я знаю, что это, – пальцы Ника заледенели, – я должен спуститься туда… – рванувшись вперед, он натолкнулся на невидимое препятствие:
– Как будто меня кто-то не пускает к Розе, – подросток разозлился, – никогда такого не случится, никто не встанет между нами… – он заорал:
– Роза, стой! Не двигайся… – тремя прыжками оказавшись внизу, не обращая внимания на боль в подвернутой щиколотке, он схватил девочку в охапку:
– Там мина, – Ник прижал ее к себе, – старая мина, военных времен… – его оглушил близкий взрыв.
Покатившись с Розой на дно оврага, защищая ее своим телом, Ник так и не выпустил ее из рук.
Сильный поток дождя хлестал по брезентовому рюкзаку. Рубашка Ника промокла насквозь. Устроив Розу под кустами, отдав ей куртку, Ник велел девочке не сходить с места:
– Ты и не сможешь, – парень ощупывал стройную лодыжку, – у тебя, кажется, нога вывихнута… – они отделались ссадинами и царапинами. Роза поморгала длинными ресницами:
– Черт, очки разбились… – от пенсне осталась только перекрученная стальная оправа, – но Ник, я раньше спускалась по тропинке, откуда здесь взялась мина… – подросток мрачно отозвался:
