позвонил из телефона-автомата своему адвокату, чтобы договориться о встрече.
– Джордж, разве можно так грубо поступать? Никто не разводится с Энн. Пошли ей цветы и приходи на обед.
Этот совет приободрил его. В приподнятом настроении он зашагал к «Хейвуд-Хиллу» и тут угодил прямо в объятия Родди Мартиндейла, вышедшего от Трампера, где он привык стричься каждую неделю.
У Мартиндейла не было никаких оснований рассчитывать на то, что Смайли станет вести с ним задушевные беседы на профессиональные или житейские темы.
Он занимал удобную должность в Министерстве иностранных дел, и вся его работа состояла в организации обедов для высоких гостей, которых, кроме Родди, больше никто не стал бы принимать. Это был неугомонный холостяк с гривой седеющих волос, обладающий особой подвижностью, характерной для полных людей. Он любил носить неброские костюмы с цветком в петлице и, по некоторым слухам, был вхож в те кабинеты Уайтхолла, где делается большая политика. Несколько лет назад он был видным деятелем рабочей группы по координации разведки, пока эту структуру не упразднили. Во время войны ему, как имеющему определенные математические способности, часто приходилось касаться секретных сфер, а однажды он даже работал с самим Джоном Лэнсбери в одной операции Цирка и теперь любил напоминать об этом при каждом удобном случае. Но война, о чем Смайли приходилось время от времени напоминать самому себе, была тридцать лет назад.
– Привет, Родди, – сказал Смайли. – Рад тебя видеть.
Мартиндейл разговаривал не иначе как в доверительной великосветской манере, причем довольно громко, привлекая внимание окружающих, и это часто заставляло Смайли при случайной встрече с ним за границей срочно выписываться из отеля и переезжать в другой.
– Какая встреча! Неужели я вижу самого маэстро? Я слышал, тебя упрятали к монахам в Сент-Галлен или еще куда-то, и ты корпел там над какими-то манускриптами! Ну-ну, не отпирайся. Я хочу знать все, чем ты занимаешься, все, до последней капли. У тебя все в порядке? Ты по-прежнему любишь Англию? Как поживает прелестная Энн?
Он беспрестанно стрелял глазами направо и налево, пока его взгляд не упал на обернутый том Гриммельсхаузена под мышкой у Смайли.
– Ставлю сто к одному, это подарок для нее. Говорят, ты чересчур ее балуешь. – Голос понизился почти до шепота. – Слушай, а не вернулся ли ты к своей работе? Нет, правда, неужели все это для прикрытия, Джордж, ну скажи, правда? – Острый язык Родди прошелся по влажным уголкам губ, затем исчез в складках рта, как у змеи.
И Смайли, как последний дурак, купил себе избавление от Родди лишь ценой того, что согласился поужинать с ним в клубе на Манчестер-сквер, в котором они оба состояли, но посещений которого Смайли избегал как чумы, не в последнюю очередь потому, что Родди Мартиндейл был его членом. И вот наступил вечер, а Джордж все еще не отошел от обеда в «Белой башне»: его адвокат, большой сибарит, решил, что только хорошая еда
