здесь – в святыне Высочайшего?
На лице Дариана мелькнул детский испуг.
– Мы… – он запнулся. – Мы увлеклись. Мы ведь увидели Летнего дракона.
Дариан впервые сказал не «я», а «мы», когда речь зашла о провинности.
– Поэтому вы спрятали подношение там, где его обнаружат лишь самые гнусные из падальщиков?
– Мы не собирались делать подношение. Просто хотели спрятать тушу от солнца, а потом отнести домой.
– Но ваша неосмотрительность сделала ее таковой.
Дариан ссутулился, заметил кости и, глянув мне в глаза, вновь уставился на останки оленя.
– Вот доказательство второго знамения, – указал Мабир на череп и кость. – Петля и все прочее.
Беллуа удостоил их лишь взглядом.
– Зловещие знаки я вижу, но нет никаких свидетельств, что здесь поблизости побывал Высший дракон.
– Разве ты не понимаешь, Беллуа, что это уже свидетельство само по себе? Зачем детям сочинять историю, столь оскверненную дурной энергией? Если бы они намеревались выдумать небылицу, то разве не представили бы ее с как можно более выгодной стороны?
– Или они извлекли выгоду из символов, дабы придать своей лжи достоверность?
– Мы не… – начал Дариан, но умолк, глянув на отца.
– Нужно посмотреть вон там, – указала я на верхушку холма. – Там он приземлился.
Мабир похлопал меня по плечу.
– Прогуляемся? Старику нынче тяжко забираться на спину дракона.
Он оперся о мою руку, и мы отправились ко вторым руинам. Идти вверх по склону и пробираться через густой пролесок для пожилого дхаллы было непросто. Оказавшись, наконец, на вершине, они с Беллуа принялись ее изучать. Мабир нуждался в помощи – все вокруг было усыпано обломками колонн, глыбами и поваленными деревьями. Он молча переворачивал камешки носком ботинка, время от времени наклонялся рассмотреть землю, покрытую гравием и мраморной крошкой. Ничего примечательного. В отчаянии я тоже принялась за поиски.
Я представила Гетига. Воспоминание все еще оставалось четким, ярким. Я ясно видела, где покоились его лапы: одна передняя там, на упавшей колонне, другая рядом, на потрескавшейся глыбе, а задняя…
– Сюда! – замахала я рукой.
К тому времени, как подошел Мабир, остальные, включая Беллуа, уже собрались вокруг большого, покрытого мхом участка земли.
На нем красовался огромный – не меньше пяти футов в ширину – отпечаток лапы. Его было ни с чем не спутать – и следы от подушечек, и вмятый когтями во влажную землю мох.
– Коррузон милостивый… – произнесли отец и Джем почти в унисон.
– Видите? – расплылся в улыбке Дариан. Отец даже не успел его пожурить.
– Что ты на это скажешь, Беллуа ад-Рейтла? – Мабир обвел ладонью отпечаток. – Свидетельство, что сюда ступала нога Высшего дракона.
Я с надеждой подняла взгляд.
Мерихем
