было и личных оснований обострять тон полемики. Но он обострялся сам собой.
Не раз и не два на убийственный вопрос, как это я считаю возможным допустить возникновение права собственности на арендованное имущество у арендатора, мне пришлось повторять ключевой тезис: это не аренда. Против этого сразу же возник столь же убийственный вопрос: если это не аренда, за что «Галика» платила и продолжает платить арендную плату?
Мой ответ был таков: русскому юристу трудно в это поверить, но швейцарская фирма не может не исполнять договор, каким бы нелепым он ни был, пока он формально не прекращен.
С точки зрения риторики – неплохо.
В юридическом плане приобретенное право собственности можно прекратить либо отказом от него, либо отчуждением. Больше никак, поскольку речь идет о поведении собственника. Иными словами, если одно лицо регистрирует за собой право собственности на имущество, но продолжает быть арендатором этого имущества, то сохранение аренды ни в каком смысле не может считаться отказом от возникшего права собственности.
В конечном счете никаких серьезных аргументов в пользу того, что договор не арендный, я не услыхал. На мой взгляд, их и не могло быть.
Разгоревшаяся дискуссия уже перетекла в обсуждение того, что это за строение. Версия истца (он выступал первым) – реконструированный фундамент – явно не находила сторонников среди судей.
Вдруг я услышал реплику, что это не офисное здание, как утверждает «Галика», а люкс-отель для сотрудников. Я промолчал (позже представители «Галики» это категорически отрицали в частной беседе), но подумал, какими странными мотивами часто двигаются теоретические дискуссии.
Определение было отклонено, решение об удовлетворении иска оставлено в силе.
Позже мне передали высказывание судьи-докладчика: пусть Скловский больше не показывается мне на глаза. Помню, что я тогда нисколько не расстроился, полагая, что такой хороший юрист и человек не может долго держать обиду. Но, к сожалению, так и случилось: вскоре того места, где я мог бы показаться ей на глаза, больше не стало.
Гражданское право и государство. Цивилисты и государственники
В средневековом Провансе судьи, вступая в должность, давали клятву не решать дело против правителей. Подозреваю, что схожие обязательства берут на себя и наши судьи.
Вообще страх судей перед государством, как и в целом отчужденно-испуганное отношение к государству, имеет во многом именно средневековое происхождение. Кстати, оттуда же идет и продажность чиновников.
У гражданского права с государством сложные отношения. Имея самые тесные связи со свободой, выражая ее не декларативно, а в повседневных, жизненных проявлениях, гражданское право по этой причине оказывается крайним и предстательствует перед государством за право вообще.
Сам конфликт права и государства – это прежде всего
