о строительстве на месте павильона и на его фундаменте нового строения для «Галики». Строительство, впрочем, именовалось капитальным ремонтом. ЦПКиО давал согласие на капитальный ремонт здания при условии финансирования работ за счет советско-швейцарского предприятия.
Строительство завершилось к 1992 г. В дополнительном соглашении от 21 января 1992 г. говорилось о порядке получения и реализации согласия ЦПКиО на капитальный ремонт. Из этого соглашения ясно следовало, что спорный объект в качестве результата работ, проведенных «арендатором», рассматривался сторонами как его собственность.
В последующие годы стороны жили более или менее мирно. «Галика» периодически пыталась безуспешно оформить право собственности на объект. Потом отношения стали усложняться. В 2007 г. город предъявил иск о самовольном строительстве. Суд в иске отказал, не найдя в действиях «Галики» признаков самовольного строительства.
После этого, исходя из того правила, что если объект есть, то он кому-то должен принадлежать, знающего исключение только для самовольного строения, «Галика» смогла зарегистрировать право собственности на здание за собой. Это не могло не вызвать спора, который развернулся с 2011 г. Город (департамент имущества) заявил иск о признании права собственности на здание.
Понятно, что всегда гораздо удобнее защищаться против титульного иска, чем самому заявлять такие требования, – особенно и прежде всего если ответчик еще и имеет владение. Древнее правило beati sunt possidentes, которое я постоянно вспоминаю, сохраняет свою силу и для нашего правопорядка, хотя, конечно, оно не столь очевидно, как это было свойственно праву классическому или пандектному. Впрочем, если в нашем правопорядке и есть бесспорная истина, то она состоит в том, что в любом споре с государством частное лицо заведомо слабее. В значительной мере это, конечно, отечественный феномен (и даже не социалистический). Но и в Европе, уже на другом витке развития, до которого мы можем и не добраться, есть тенденция осуждения частной собственности со стороны левой идеологии. В феврале 2016 г. в дискуссии с уважаемым проф. У. Маттеи я это назвал представлениями о «первородной греховности частной собственности». В этой парадигме У. Маттеи говорил о невинных (innocent) арендаторах (хотя термин имел более юридический, чем идеологический, смысл).
Преимущества владельца, в частности, состоят в том, что он может критиковать основания иска, не приводя собственных доказательств, поскольку отказ в иске сам по себе оставляет его владельцем и даже усиливает это владение, поскольку суд некоторым образом «проверил» его. Кроме того, ответчик может прибегнуть к возражению о пропуске срока исковой давности. В нашем деле позиция ответчика была особенно сильна потому, что он зарегистрировал свое право собственности. Когда город пытался оспорить запись, суд отказал, сославшись вполне обоснованно на то, что имеется спор о праве. Понятно, что истец периодически заявлял о сомнительном с точки зрения коррупционности поведении регистратора.
Эти заявления довольно часто
