еще и то, что во всем фрагменте говорится об actio quod metus causa – иске, несущественном в контексте всей системы права. Случайно высказанное относительно него замечание нельзя делать основополагающим для всех исков вообще. Подобный метод полностью противоречил бы истинным принципам построения правовой системы, сообщаемым источниками, т. е. истинному отношению между системой и экзегезой.
Итак, если принять во внимание указанное выше отношение между обоими ограничениями, то из этого вытекает следующий практический результат.
1. Если причина гибели связана с недобросовестным владением ответчика таким образом, что без этого владения сама гибель не произошла бы, то безоговорочно следует произвести возмещение, и в этом случае дело не зависит от того, смог бы истец продать вещь.
2. В противном случае, как правило, также необходимо произвести возмещение, однако лишь оттого, что ответчик не мог посредством своевременной продажи предотвратить для себя ущерб. Именно поэтому возмещение отпадает, когда ответчик докажет, что продажа точно не произошла бы.
Если принять это отношение между обоими положениями, тогда то, что выше воспринималось и проверялось как второе ограничение, покажется скорее исключением из первого, отныне единственного ограничения строгой обязанности ответчика. Тогда оба положения можно объединить в общей формуле, естественность и справедливость которой нельзя не признать:
строгая обязанность ответчика возместить случайную гибель допускает одно исключение в том случае, когда истец даже в случае своевременного предоставления ему владения спорной вещью не смог бы предотвратить для себя ущерб.
Такое понимание дела совпадает с трудным фрагментом Ульпиана об actio quod metus causa в том, что и в этом фрагменте оба положения названы рядом. Я отнюдь не хочу утверждать, что в нем высказана такая же логическая связь между обоими положениями, которую предположил здесь я. Но я вынужден сильно сомневаться также и в том, что когда-либо удастся доказать ясно и уверенно иное практическое значение обоих положений в указанном фрагменте.
Прусское земское право трактует этот вопрос следующим образом. Возможность продажи истцом, благодаря чему он мог бы предотвратить любой ущерб для своего имущества, здесь обходят полным молчанием. Зато здесь рассматривается другой вопрос: затронул бы равным образом случай вещь во владении собственника? Это обстоятельство должно исключать возмещение. В более раннем проекте это было выражено таким образом, что истец должен доказать, что его не затронул бы случай. Впоследствии это было изменено так, что ответчик должен доказать факт, от чего зависит его освобождение[300].
Однако существует исключение из этого исключения, т. е. безусловная обязанность возмещения, когда недобросовестное владение ответчика приобретается посредством наказуемого действия[301], под чем в основном подразумевается кража.
§ 275.
A. L. R., Th. 1, Tit. 7, § 241 (cр.:
A. L. R., Th. 1, Tit. 7, § 242 (cр.:
