прислать отвязанных кавказцев и тогда хозяйке не жить. На этой ноте она распрощалась и поспешила за столик, а Галя, мучившаяся месячными, поцеловала Мартина в щёку и ушла с тяжелым сердцем домой. Мартин заверил ее, что примет еще самую малость, да и пойдёт в номер спать. За подругу она не переживала – было очевидно, что та выпила и съела рублей на пятнадцать и никто её, конечно же, теперь задаром не отпустит. Плохо она знала Бунькову.
– Wo ist mein Freund?, – услышал Мартин певучий насмешливый голос в самое ухо и хитрая Буня, с черным капроновым пакетом подмышкой, вновь положила тёплую ладошку на свежевыбритую голову бундеса. Напрасно дети гор за столиком спорили – кто будет первым.
А утром начались проблемы. Собственно, проблемы у Рюба начались уже давно – уже дважды он из за сильного похмелья не смог выйти на работу, и начальница Эльза вынуждена была ставить его в вечернюю смену с турком – соседом по номеру. Это не устраивало уже турка, так как теперь они проводили вместе целые сутки, а своего соседа по номеру турок не любил и презирал. В это утро Мартин не успел избавиться от своей новой подруги до прихода соседа и тот закатил скандал – привел начальницу Эльзу и старшего инженера. На крик нехристя прибежала старшая по этажу, а вскоре на лифте поднялся директор – импозантный Валерий Эдуардович. Немцы что-то орали, Мартин отрешенно смотрел в окно, и только вышедшая из душа Бунькова была в прекрасном настроении.
– А вы в курсе, что горячая вода в вашей гостинице – ну совершенно коричневого цвета?, – заговорщически наклонилась она к директору и тот в ужасе отшатнулся.
– Прям» неловко перед иностранцами, – добавила Буня.
И пошла себе вниз.
Золотой век
И наступило лучшее время в жизни. Золотой век. Никогда ещё Димка не был так безоблачно счастлив. Влад, проходя утром в ванную, глядел сквозь стеклянную дверь на улыбающегося во сне племянника и вздыхал озабоченно. Происходящее вызывало у него двойственные чувства. С одной стороны, он очень хорошо, не один год знал Аньку. Знал все её взлеты и падения. Знал её проблемы и секреты. С другой стороны – это дикое безоблачное счастье, обрушившееся на его единственного родственника, обезоруживало Влада.
– Куда ж ты так торопишься?, – нарезая «Докторскую», интересовался дядя, – ты ж на смену, не на свадьбу, идёшь!
– Ты ничего не понимаешь. Я просто очень ответственный грузчик!, – отвечал Димка. Он напитался Анькиной весёлой иронией и часто теперь копировал её стиль, – К тому же единственный! Вот вызову сам себя на соцсоревнование – ты ещё увидишь мой портрет на Доске Почёта!
– Да ты идиот просто.
– Ну, не без этого, – сразу соглашался племянник, доедал завтрак и бежал на метро Речной Вокзал, откуда в Шереметьево ходил служебный автобус, а Влад, улыбаясь, погружался в свою
