style="font-size:15px;"> – Ну зачем же ты открываешь уже четвертую банку пива?, – хочет он сказать Мартину, но, понимая что это закончится очередным скандалом, Рюб молчит. Молчит и младшая – она напросилась проводить брата, сидит тихо на заднем сиденье и ужасно жалеет что поехала: эти двое всё время ругаются. Вообще-то, если честно, то она рассчитывала доехать до Касселя и остаться у подружки с тем, чтобы папа ее подобрал на обратном пути, но теперь ей и заговорить об этом страшно – такое тут висит безмолвное напряжение. Впереди появляются первые указатели на Кассель – ровно полдороги от дома Рюбов в Брауншвайге до Франкфурта и маленькая Эмма решается:
– Папа. Ты должен завезти меня к Стелле.
– А ты что с ней созванивалась?
– Да. Вчера и сегодня. Она меня ждет.
Папа неожиданно соглашается – он ещё надеется на разговор с сыном и лучше если это произойдёт без младшей.
Через десять минут мерседес, зашуршав гравием, остановился у большого красного дома с острой крышей.
– Мы провожаем Мартина в Советский Союз!, – закричала Эмма своей подружке. Стелла с мамой подошли к машине, но Мартин не смог подняться – он уже был пьян.
– И ты даже не обнимешь сестрёнку?, – с нарастающим раздражением спросил отец.
– Я обниму её когда вернусь, – нашелся Мартин и помахал рукой. Девочки побежали в дом.
– Через пять часов!, – крикнул старший Рюб, – я заберу ее через пять часов.
Всю оставшуюся дорогу отец и сын не проронили ни слова.
– Где? В какой момент и как я его потерял?, – в тысячный раз думал Рюб и не находил ответа. Мартин рос нормальным, немного замкнутым парнем. Увлекался механикой, но не той что требует чертежей и аналитического мышления – ему нравилась видимая и понятная механика. В Брауншвайге есть прекрасный Технологический Университет, но Мартин учиться не стал, а предпочел уехать в Вольфсбург, где начал работать наладчиком конвейерных линий в концерне Фольксваген. Отец пару раз навещал его и остался очень доволен – сын и ещё трое парней снимали большой дом, где каждый имел свою комнату с удобствами. Жили дружно, по вечерам пили пиво в большой гостиной, смотрели телевизор или шли бродить по Порше Штрассе, недавно переделанную в пешеходную зону. Но ничего не длится долго когда тебе двадцать лет и вскоре на место уволившихся одного за другим приятелей въехали двое рабочих-итальянцев значительно старше Мартина по возрасту. В доме стало скучновато, монотонная работа тоже не радовала. Вечерами Мартин все чаще наливался пивом в одиночку. Сам ли он ушел из Фольксвагена, или же был уволен – неизвестно, но к Рождеству 1980го года он вернулся домой и, по протекции отца, был принят наладчиком в Ziemens AF. В Брауншвайге за близость к границе с Восточным Блоком правительство платило неплохую надбавку и Мартин ничего не потерял в деньгах, но вот характер его окончательно испортился – он стал замкнут, в разговорах язвителен и только младшая сестренка могла
