что с ней не случилось беды. Она старательно избегала воспоминаний, что были отрывочны и нечётки и, вскоре, готова была сама поверить, что всего лишь упала с лошади и нападение привиделось в бреду. Будь это правдой с чего бы страшному призраку оставить её в живых?
Однако ожидание ребёнка обернулось для супруги Годара тягостным испытанием. Манон чувствовала постоянную слабость и изнуряющие боли во всём теле. Лицо её опухло и утратило свежий румянец. Она едва могла сделать несколько шагов по комнате. Огюстен хмурился и закатывал глаза. Неужели жена так старается походить на знатную даму, что готова падать в обморок при любом недомогании? Но Манон лишь охала, жаловалась и причитала, что силы её на исходе и она скончается раньше, чем разрешиться от бремени.
Суровая зима была в самом разгаре, когда посреди ночи раздались истошные крики Манон. Заспанная прислуга бестолково металась по комнатам. Раздражённый внезапным пробуждением, Годар пробормотал.
– Проклятье! Этого быть не может, лекаришка уверял, что младенец появится в начале весны, от чего ему вздумалось так торопиться на свет?
Но, как бы там ни было, две повитухи, что давно исполняли при мадам роли сиделок, поспешили заверить супруга, что надо срочно посылать за лекарем.
Огюстен клевал носом в гостиной. Он отчаянно хотел спать. Подогретое вино ничуть не придало ему бодрости. Его изрядно утомила суета, что творилась вокруг. Громкие разговоры прислуги, топот ног, хлопанье дверец шкафов и ящиков комодов. И вопли жены, что не смолкали несколько часов кряду. Право же, если у неё хватает сил голосить на весь замок столько времени, не лучше ли потратить их на сами роды и поскорее окончить дело. Огюстен вновь наполнил бокал вином и задумался. Любопытно, как повёл бы себя проклятый Самюэль, когда пришёл срок. Ну да, это высокородный осёл, славился благородством, с такого станется, ввалиться в спальню жены с глупыми словами поддержки и утешения. А не зайти ли и ему к Манон? Может дело давно окончилось, а безмозглая прислуга забыла доложить? Годар нехотя покинул гостиную, но уже у двери в комнату жены понял, что поторопился. Она по-прежнему вопила, как умалишённая. Огюстен собрался вниз, как дверь распахнулась и выбежала девочка-служанка с пустым кувшином в руках.
– Меня послали за горячей водой, хозяин. – Испугано, пискнула она, торопливо приседая в поклоне.
– Ну, так и не стой столбом, дура набитая! – Гаркнул Годар, отвешивая бедняжке оплеуху.
Девочка всхлипнула и метнулась прочь, на ходу поправляя съехавший от удара чепец.
Огюстен бросил беглый взгляд в неплотно прикрытую дверь. Вот пакость! Глаза у Манон совершенно вылезли из орбит, лицо искажено страданием и блестит от пота, а рот безобразно разинут в крике. Он резко прикрыл дверь и едва ли не бегом ринулся в гостиную. Бр-р-р, отвратное зрелище! Неужели и красотка Мариэтта выглядела бы так же? Что ж, тогда она должна быть благодарна, что он избавил
