Буркнул лекарь. Представьте, но лет двадцать назад, я помог народиться мальчику весьма благородной крови и можете поверить, он ничуть не уступал вашему по крепости и здоровью.
– Да? И кто же это? – Недоверчиво сощурив глаза, протянул Огюстен.
– Самюэль Бирн. – Вырвалось у старика.
– Проклятье! – Буркнул Годар. – Мне вовсе нет дела до этого. Главное, что мой сын родился в замке, и вырастет знатным человеком. И будет всю жизнь благодарить меня за это.
Однако слова Паскуаля вызвали у новоиспечённого отца сильную досаду. Он так и эдак пытался выбросить мысли о погибшем герцоге из головы, но легче избавиться от человека, чем от воспоминаний о нём. И как назло, склонившись над колыбелью, Годар заметил, что голова ребёнка покрыта тёмными волосами.
– Хм, мальчишка слишком черноволосый. – Проворчал он. Это странно…
– Ах, сеньор! – Угодливо подхватила повитуха. – Волосы младенцев, как и цвет глаз, могут вполне измениться с возрастом. Рано судить каким он станет месяца через три.
Но и через три и через пять месяцев, цвет волос маленького Марселя Годара не стал светлее. Как и карие глаза, едва заметно приподнятые к вискам. Огюстен мрачнел, он всё больше чувствовал неприязнь к ребёнку. Право же, такое чувство, что им навязали подкидыша. Уму непостижимо, нянька и кормилица уверяют, что мальчонка спокоен и не доставляет хлопот, но стоит родной матери взять его на руки, или склониться к колыбели, отцу, как ребёнок начинает вопить во всё горло. Раздражение завладевало Годаром настолько, что подчас, он начинал сожалеть, что младенец не помер при родах. Манон и сама никак не могла ощутить себя матерью. Ей от чего-то было страшно оставаться с сыном наедине. Женщина, боязливо слушала ежедневные замечания мужа о тёмных волосах Марселя и его вздорном нраве. И обмирала от ужаса, что супруг, чего доброго, заподозрит её в измене. Как можно лепетать наивные оправдания, если при соломенно-жёлтых волосах матери и жидких русых прядях отца, мальчик наделён тёмными кудряшками, что день ото дня становятся всё чернее. Ночи напролёт Манон пыталась припомнить страшную сцену возле болота. Заставляя себя вновь пережить страх и боль. Может, проклятый призрак овладел ею? И судорожно всхлипнув, она мигом гнала от себя эту кошмарную мысль. Ведь она ждала ребёнка задолго до мучительной встречи.
Но, как бы там ни было, когда доведённый до крайности подозрениями и злобой на навязчивые размышления, Годар распорядился отправить сына в деревню, Манон и не подумала возразить. В конце концов, знатные господа частенько растят детей вдали от дома. Такой поступок не вызовет удивление. И в один прекрасный день, лакей и нянька отправились к мамаше Журден.
Вялая, неповоротливая кормилица, Элиза Журден получила корзину с Марселем Годаром, плату за полгода и наставлениями не быть слишком многословной, что касается семьи ребёнка.
Супруги Годар обменялись молчаливыми взглядами и вздохнули с явным облегчением.
