в Фалезе и получили пропуск для поездки в Эврё.
– Именно так. Мы едем к нашей замужней дочери, проживающей в Эврё.
– Но этот дилижанс едет не из Фалеза, а из Кана.
– Что ж с того?
– А вот что. Возникает вопрос: были ли вы Кане, и если были, то почему здесь нет отметки о вашем пребывании в этом городе?
– Не понимаем, гражданин…
– Вы должны были отметить свои паспорта в Канском муниципалитете. Порядка не знаете?
«Что это за невиданные порядки?! Какие ещё отметки?» – хотела было возмутиться гражданка Жервилье, но муж остановил её крепким рукопожатием.
– Видите ли, гражданин комиссар… Позавчера мы приехали из Фалеза в Кан, переночевали у своих знакомых и на другой же день сели в этот экипаж. У нас просто не было времени посетить муниципалитет.
– Мы не знаем, как долго вы проживали в Кане и чем там занимались. Пропуск вы получили в Фалезе семнадцатого июня. А сегодня десятое июля. Прошёл почти месяц. Что вы делали в течение этого времени?
– В чём же вы нас подозреваете? – пробормотал изумлённый супруг.
– Без вопросов! – рявкнул прыщеватый, для вящей убедительности вынимая из-за пояса пистолет и взводя курок. – Вы нарушили порядок и задерживаетесь до выяснения всех обстоятельств. Немало врагов народа, роялистов и эмигрантов разъезжает ныне по подложным паспортам. Может быть, вы одни из них?
После такого аргумента, под дулами пистолетов несчастным супругам не оставалось ничего другого, как покориться. У обоих на глазах блестели слёзы. Вместе со слугою и своей поклажей они побрели за суровыми стражами, часто оглядываясь на дилижанс и шепча слова прощания. Со стороны могло показаться, что их сажают в тюрьму.
«Попались, голубчики…» – проговорила гражданка Прекорбен таким странным голосом, что нельзя было понять, жалеет ли она невезучую супружескую чету или же радуется её задержанию.
Рейсовый дилижанс, следующий строго по расписанию, не мог останавливаться из-за того, что полиция (была ли это полиция?) арес товала кого-то из его пассажиров. Кучер дал сигнал отправления. Путники быстро поднялись в купе и расселись по лавкам.
– Что же с ними будет? – тревожно спросила Мария, когда экипаж тронулся с места.
– Не переживайте так сильно, – попытался успокоить её Флоримон. – Такое случается часто. Всегда кого-нибудь задерживают. Это называется «нарваться на акулу». Подпишут протокол, откупятся тремя сотнями ливров и поедут в следующем дилижансе. К их пропускам и прицепились только потому, что увидели, что люди при деньгах: у муженька брошь в галстуке, а у жёнушки золотая цепочка на шее. В наше время кичиться богатством опасно.
– Выходит, – вздохнула Мария, – они-то и есть настоящие грабители, а не те, которых ищут в лесах?
– Что же, – усмехнулся завсегдатай канских кабаков, озорно подмигивая остальным пассажирам, – это вы справедливо заметили, мадемуазель.
– Но… – молвила наша героиня после некоторой
