выходного пособия получали очередной орден. Кроме того, за газетной строкой оставались такие подробности, как обеспечение новоиспеченного ветерана партии пожизненными привилегиями: дачей, пайком, спецмедуходом, санаториями.
Член Политбюро Романов после эвакуации из высокопоставленного кабинета продолжал ездить на партийные средства на отдых за рубеж, прихватывая с собой не только членов семьи, но и обслуживающий персонал. На просторной даче Русакова можно было проводить два футбольных матча одновременно, не ставя при этом под угрозу благополучие фруктового сада, картофельного поля и огородов. На протекающей рядом реке Москве пенсионера ждал приятный сюрприз в виде белоснежного катера. Пономарева черный автомобиль продолжал быстро и без хлопот доставлять на Старую площадь, в кабинет, выделенный видному борцу за мир для написания мемуаров.
Подобное увольнение в запас бойца партийного фронта являлось низшей мерой наказания. Не всем везло в такой степени. Кое-кто уходил в политическое небытие без упоминания о его собственном желании и состоянии здоровья. Льгот в таком случае выпадало поменьше. Хотя товарищ мог, конечно, подсуетиться и выхлопотать недостающие удовольствия через соратников по партийному оружию. То пенсию, глядишь, повысят, то дочери еще попросторнее квартиру предоставят, а то войдут в положение и «Чайку» оставят, чтоб «летать» на ней на дачу и обратно. С явными штрафниками, опозорившими светлое имя КПСС, обходились круче. Исключение из партийных рядов, изгнание из кормушечного «рая». Впрочем, изгоев было немного, Михаил Сергеевич не одобрял сверхкрутизны в подходе к живым людям, проявлял коммунистический гуманизм.
Тем не менее очень скоро армия спецпенсионеров значительно пополнилась. Появились первые недовольные горбачевской политикой аппаратчики. Разгуливая по территории загородных цековских дач или вколачивая «козла» в скамейки Гоголевского бульвара, они бурчали и шипели. «Мальчишка, пацан, такими кадрами разбрасывается! Неужели не понимает, что без наших опыта и знаний ни одно дело не сладится! Молокососы, которых Генеральный ставит на руководящие посты, не тянут и не волокут». Мужьям подкудахтывали супружницы. В очереди в спецполиклинике к врачу я стал невольным свидетелем любопытного монолога. Пожилая тетя с очень простым лицом, но в импортных нарядах разговаривала вслух сама с собой:
– Какой мерзавец убрал из МИДа Громыко? Это же опытнейший и достойнейший дипломат! А на его место взял чурку из Тбилиси или Еревана! Срамота-то какая! Прямо коровам на смех! Или Капитонов. Человек на кадрах собаку съел, а его подлецы возьми и замени на Егорку Лигачева. Тот в Москве еще как следует ориентироваться не научился! На горком опять же сопляка посадили, Ельцина какого-то, дружка Лигачева. Это же издевательство над москвичами! А министров какая-то гадина тасует словно карты!
Еще долго тетя честила безымянных злодеев, а в заключение, уже поднимаясь со стула по сигналу медсестры, в сердцах резюмировала:
