нежно пожал.
– Вернется память – вернется и навык играть. А до этого нечего свою голову забивать ненужными мыслями. Пойдем лучше погуляем.
Они двинулись к выходу, но навстречу попалась Анастасия Куприяновна.
– Я думала, тебя дома нет, – удивилась мать. – Ты вроде собирался куда-то?
– Собирался, а потом раздумал, – ответил ей Павел. – Мы лучше с Анной погуляем, ей полезны пешие прогулки и свежий воздух, – он уже не глядел на мать, поэтому не увидел, как она нахмурилась и каким недовольным взглядом проводила их.
Павел помог «Анне» одеться, и все время, что они гуляли, занимал ее рассказами о службе и смешными историями из жизни соседей.
А она слушала его и чувствовала, как незримая нить протягивается между ними. Ей всё нравилось в нем: голос, внешность, манеры, легкость в общении. Она обмирала, когда его рука обхватывала её за талию или поправляла ворот легкого пальто. Когда он говорил, она не могла оторвать взгляда от его губ, а когда он замолкал, то мысленно торопила его, ждала очередной порции шуток. А еще у него была привычка слегка прищуривать глаза и внимательно вглядываться в лицо собеседника. В такие моменты «Анне» казалось, что она тает, уносится к облакам. Голова её слегка кружилась, и она непроизвольно хваталась за его локоть, а он, довольный произведенным эффектом, медленно подносил ее руку к лицу и целовал. При этом глаз своих не опускал, а, напротив, еще более пристально смотрел на нее, словно на самом деле ему хочется целовать не ее пальцы, а ее губы.
Они уже дошли до границы парка, пора было поворачивать к дому.
– Ты не устала?
– Нет.
– Спина не болит?
– Чуть-чуть.
На самом деле спина у нее не болела, но ей нравилось, что Павел о ней беспокоится. А он, будто ждал этих слов: обхватил одной рукой за спину, прижал к своему боку так, что она через одежду почувствовала крепкие мышцы его ноги. Они шли, прижавшись друг к другу, и «Анна» почувствовала, как внутри нее зародилась горячая волна, движущаяся от сердца вниз. Вот спазмом сжало желудок, вот щекотка прошла по животу, обварило кипятком в паху и мелкой дрожью задрожали ноги.
– Ты замерзла? – немного хриплым голосом спросил Павел и тотчас остановился, повернул ее к себе лицом и обнял уже обеими руками. – Я тебя согрею, – прошептал он в ухо, и действительно горячая волна опять окатила ее всю.
Она уютно расположилась в его объятиях, прижавшись лицом к груди и вздыхая идущий от него запах одеколона и кавалерийской кожи. Они стояли молча, чуть покачиваясь и проникаясь незнакомым, но удивительным чувством близости.
Потом она вздохнула, и он расцепил кольцо рук.
– Пойдем? – не то спросила, не то предложила «Анна».
– Да, – Павел уже не глядел на нее, потому что вдруг почувствовал, что последнее объятие мало напоминало родственное. У него возникло реальное ощущение, что сейчас он обнимал совершенно незнакомую женщину, а не младшую сестру.
Он шел и думал об этом. Единственное,
