шампанское выдохнется. Пусть поженятся до начала великого поста. Я каждую зиму жду, что вот-вот подхвачу пневмонию, а мне так хочется устроить свадебный завтрак!
Многочисленные изъявления радости, изумления и благодарности постепенно перевели беседу в приятное и полушутливое русло, когда дверь вдруг отворилась и в комнату вошла графиня Оленская в шляпке и меховой накидке, а следом за ней в дверях возник Джулиус Бофорт.
Пока кузины обменивались радостными приветствиями, миссис Минготт протянула банкиру маленькую белую руку, некогда послужившую моделью для великого скульптора, и воскликнула:
– А! Бофорт! Какая редкая честь!
У нее была странная манера обращаться к мужчинам по фамилии – очевидно, приобретенная заграницей.
– Благодарю. Я и сам был бы не прочь, чтобы это случалось почаще, – ответил гость с небрежной самоуверенностью. – Но я вечно в делах, хотя вот сегодня встретил графиню Эллен на Мэдисон-сквер, и она любезно позволила мне ее проводить.
– Надеюсь, что теперь, когда Эллен опять с нами, в доме станет веселее! – воскликнула миссис Минготт с восхитительной бесцеремонностью. – Присаживайтесь, присаживайтесь, Бофорт. Придвиньте поближе это желтое кресло и, раз уж вы здесь, позабавьте нас свежими сплетнями. Говорят, ваш бал был восхитителен, и, насколько мне известно, вы пригласили на него миссис Лемюэл Стразерс? Я тоже была бы не прочь повидать эту особу…
Она уже забыла о родственниках, и те, сопровождаемые Эллен Оленской, уже начали спускаться в холл.
Старая миссис Минготт всегда восхищалась Джулиусом Бофортом – обоих сближало лекое презрение к светским условностям. И сейчас ей не терпелось узнать, что заставило Бофортов впервые за долгое время пригласить миссис Лемюэл Стразерс, вдову «Сапожной Ваксы Стразерса», которая год назад вернулась из длительной поездки по Европе, завершив тем самым ритуал посвящения в члены высшего общества. Едва оказавшись в Нью-Йорке, эта дама энергично приступила к его осаде, словно считала здешнее общество неприступной крепостью.
– Во всяком случае, если вы с Региной ее пригласили, значит, все в порядке. К тому же, мне говорили, что она все еще хороша собой, а наши снобы нуждаются в свежей крови и новом капитале, – с плотоядной улыбкой заявила матрона.
В прихожей, пока миссис Велланд и Мэй облачались в меха, Арчер заметил, что графиня Оленская поглядывает на него с легкой вопросительной улыбкой.
– Вы, конечно, уже знаете о нас с Мэй, – проговорил он со смущенным смешком. – Мэй очень рассердилась, что я не сообщил вам об этом еще вчера в Опере. Она действительно велела мне рассказать вам о помолвке, но там было столько народу, что я просто не мог, в этой толпе…
Улыбка в глазах графини Оленской погасла, теперь улыбались только ее губы. Сейчас она казалась гораздо моложе и живо напомнила Арчеру ту Эллен, которую он знал в детстве – озорную девчонку с копной темно-каштановых волос.
– Конечно, знаю.
