style="font-size:15px;"> – Сегодня, глубокой ночью.
Шине стало не до веселья.
– Найалл, ты же знаешь, что не должен туда ходить.
– Знаю-знаю, но я не мог удержаться, – признался он. – Я должен был его увидеть.
– И что? Увидел?
– Да, – улыбнулся Найалл и стал взахлеб рассказывать. – Ты не поверишь, какой он огромный, Шина! И с норовом! И говорил со мной, как настоящий мужчина… большую часть времени.
– Ты что, еще и разговаривал с ним?! – ахнула старшая сестра.
– Да, и довольно долго. Но не это я хотел тебе сказать, Шина. В нашей темнице томится сам Джеймс Мак-Киннион! Сам Мак-Киннион! Не кто-то из его людей, а он собственной персоной! И правду говорят – он настоящий наглец!
Шина похолодела, внезапно ей нечем стало дышать. А Найалл вообще превратился в соляной столб, когда у них за спиной раздался голос Маргарет Фергюссон:
– Сам Мак-Киннион!
Дверь была закрыта неплотно, и Маргарет все слышала. Любопытная сестра тут же бросилась прочь, а Шина наконец-то обрела способность говорить:
– Догони ее, Найалл! Она точно бежит, чтобы все рассказать отцу!
Мальчик ринулся вдогонку за сестрой по коридору, но Маргарет уже неслась по лестнице, которая вела прямо в зал, и что-то кричала.
Найалл вернулся к Шине. Она еще никогда не видела брата таким жалким.
– И что мне теперь делать?
У нее разрывалось сердце от боли за брата.
– Не бойся, Найалл. Тебе же не запрещено приближаться к темнице. Отец, конечно, разозлится, но наказывать тебя не станет.
– Дело не в этом, Шина. Все дело в пленнике! Я дал ему слово, что никому о нем не расскажу!
Шину задело, что Найалл беспокоится из-за того, что нарушил слово, данное злейшему врагу, Мак-Кинниону, пусть и самому лэрду.
– Тогда не стоило и мне рассказывать, – отрезала она.
– Но ты – это совершенно другое дело! – возразил мальчик. – Ты же никогда никому не расскажешь.
– Вот видишь, что произошло? – Ей нравилось, что он так ей предан, но он должен понимать, что был не прав.
– Знаю я, – Найалл едва не рыдал. – Он меня за это возненавидит.
– Да что с тобой, Найалл? – воскликнула она. – Ты же Фергюссон. Он и так ненавидит всех нас.
Она понизила голос и сказала:
– Жаль, что ты не сохранил тайну. Я боюсь того, что после этой новости могут придумать Вильям с отцом.
На мальчика было жалко смотреть.
– Мне что, нужно обмануть отца? Я могу сказать, что Маргарет послышалось. Или я просто пошутил.
– Нет, обманывать нельзя, потому что отец несомненно спросит Мак-Кинниона. И кто тебе сказал, что он станет отпираться? Почему он вообще решил сохранять инкогнито?
– Ему стыдно, что его схватили.
– Ох
