стану ходить вокруг да около, парень. Я знаю, кто ты. Раньше мы с тобой с глазу на глаз не встречались. Я – Дугалд Фергюссон.
Джеймс встал – этого требовала обычная вежливость.
– И кто же я, по-вашему? – поинтересовался он.
Дугалд удивленно приподнял рыжую бровь.
– Ты хочешь сказать, что ты не Джеймс Мак-Киннион?
Джеймс вздохнул.
– Нет, я отрицать этого не стану. И что же мы будем теперь делать, Фергюссон?
– Я и сам не рад, что ты здесь оказался. Но ничего не попишешь: ты мой пленник, и глупо с моей стороны не воспользоваться этим.
– Кто бы сомневался! – вздохнул Джеймс. – Вы уже связались с моими людьми?
– Нет, – несколько замешкался с ответом Фергюссон. – Я хочу говорить не с ними, а с тобой.
– Со мной? О чем?
– Мне посоветовали выдать за тебя одну из моих дочерей.
Джеймс напрягся, пытаясь скрыть изумление. Он совершенно не ожидал услышать ничего подобного.
– И кто же настолько ненавидит твоих дочерей, что посмел предложить тебе такое?
Дугалд нахмурился. Об этом он как-то не подумал. Вильям советовал выдать за Мак-Кинниона именно Шину, а не просто одну из его дочерей. Неужели родич его покойной жены на самом деле просто терпеть не может его любимицу? Подобное предположение обескуражило Дугалда. Он отмел кандидатуру Шины, которую советовал Вильям, но от самой идеи не отказался, поскольку уже давно об этом размышлял, ведь совет был разумным.
– Мне не по душе твой тон, Мак-Киннион.
– А мне не по душе твое предложение! – отрезал Джеймс. – Если я еще раз и свяжу себя узами брака, хотя не имею ни малейшего намерения это делать, то уж точно не с одной из рода Фергюссон.
– Можно подумать, что я сам жажду отдать тебе одну из своих дочерей! – резко ответил Дугалд.
– Тогда зачем мы вообще это обсуждаем?
– Я хочу мира, парень.
– Неужели? – сухо сказал Джеймс. – Следовало подумать об этом, прежде чем вновь развязывать вражду.
Дугалд лишился дара речи.
– Я не развязывал вражды! Ты сам первый начал!
Джеймс бы засмеялся, если бы ситуация не была столь жалкой. Он оказался прав относительно Дугалда Фергюссона. Этот человек, скорее всего, безумен. А спорить с тем, у кого с головой непорядок, бессмысленно.
Он вздохнул.
– Если ты действительно хочешь мира, я тебе его обещаю – слово даю.
– Ох, парень, как бы я хотел верить тебе на слово. Честно говорю. Но я не дурак, чтобы доверять врагу.
– Тогда дальнейшие разговоры ни к чему не приведут.
– Ошибаешься. Ты останешься здесь, пока не возьмешь в жены одну из моих дочерей и не пообещаешь больше нас не беспокоить.
– Старик! – в тоне Джеймса засквозил холодок. – Ты же знаешь, как рискуешь, удерживая меня здесь.
– Сомневаюсь.
