редкость. Смотрю, и сердце моё рвётся.
Айвен перевёл взгляд. Перед ним выросла стена, ровно вкопанная в землю. Несколько мгновений назад он говорил с женой, давая ей жаркие обещания. Чувствовал аромат её волос. Слышал искреннюю боль в её словах. Теперь же, она смотрела на него с фрески, играющей на стене мягкими и живыми цветами. Грустными глазами полными отчаяния. Он коснулся рисунка, и фреска помутнела, постепенно растворяясь, будто тончайшая бумага, снедаемая огнём. Теперь его рука лежала на покосившейся холодной стене, наспех сложенной из чёрного кирпича.
– Верни её, – приказал Айвен, не оборачиваясь. – Сделай, как было.
– Я не могу, – вздохнул за спиной незнакомец. – Она сама решает, что и когда показывать. Я лишь наблюдаю. Признаюсь честно, эту сцену я видел несколько раз и надеялся, что события повернутся иначе. Но… Ты торжественно произносил клятву и покидал её. Почему ты не внял страданиям бедной женщины и повёл себя, как надутый олух? Ты же знал, что отправляешься на войну, в которой тебе не победить. Она – единственная, кто любил тебя всем сердцем, а ты наложил ей в душу кучу лошадиного дерьма. Оглянись. Вот оно – твоё царство, за которое ты рвал свой зад. Нужно было переждать за стенами замка или бежать за Тихое море…
Айвен оторвался от пустой стены и окинул взглядом человека. Тот невозмутимо стоял, сложив руки за спиной. Его капюшон колыхался, а губы скривились в безобразной улыбке. Не сдержав гнева, пульсирующего в висках, Айвен схватил незнакомца за горло и сильно сдавил его пальцами. Капюшон откинулся, обнажив пустые, зияющие чернотой глазницы. Айвену захотелось раздавить, вырвать ехидную глотку, но от увиденного его пальцы невольно ослабили хватку.
– Но нет, – продолжил тот, глядя на него окутывающей темнотой. – Долг превыше всего, а честь рыцаря стоит дороже жизни собственной дочери, – он перевёл взгляд на руку и прошипел. – Оставь попытки запугать или навредить мне. Это глупо, так что отпусти-ка меня.
Айвен все же попытался. С бешеным криком он повалил глупца на землю и принялся отчаянно колотить его. Мощные удары сминали тело, грохотом отражаясь в воздух. Капельки пота проступили на лбу, когда он остановился. Смятый, вывалянный в пыли бархат, изорванный в клочья, лежал перед ним. Он посмотрел на свои сжатые кулаки, ободранные до костей.
– Что это, что? – закричал он. Потерянно озираясь по сторонам, он остановил взгляд на кресле, покачивающемся взад-вперёд с тихим скрипом. Подняв лохмотья, он захотел швырнуть их в него, но сил уже не было, и вместо этого грязные тряпки, соскочив с пальцев, упали ему на голову. С трудом стянув с себя отрепье, Айвен, пошатываясь, поднялся на ноги, и тут же ощутил, как задрожала земля. Поначалу казалось, что его просто штормит, но повсюду зазвенели мечи, скатываясь в образовавшиеся в чёрной земле растущие трещины. К тряске добавился гул, плавно перешедший в грохот, и теперь Айвен отчётливо слышал приближающиеся
