своими глазами, – закончил он.
– Да, видел, – согласился Дафф. – Благодарю вас, мистер Кортни. Мне кажется, ваше описание событий было довольно точным. А теперь, – он посмотрел на арестованных, – кто выскажется в вашу защиту?
Прошла минута возни и перешептываний, потом они вытолкнули перед собой одного из своих. Он стащил с головы шляпу и густо покраснел.
– Ваша милость… – начал он и остановился, переминаясь от смущения с ноги на ногу. – Ваша милость… – попробовал он еще раз.
– Вы это уже говорили.
– Не знаю точно, с чего начать, мистер Чарливуд… то есть ваша честь, сэр.
Дафф снова обратил взор на арестованных:
– Может, хотите выбрать другого?
Первого защитника с позором убрали, и перед лицом комитета предстал свеженький. Задора в нем оказалось больше.
– Вы, ублюдки, вы не имеете права так поступать с нами, – начал он и тут же был оштрафован на десять фунтов. Он сделал еще попытку, но на этот раз был несколько учтивее. – Ваша честь, так обращаться с нами нельзя. Мы были в своем праве, новое постановление, понимаешь, и все такое… то есть я хочу сказать, эти прежние права были незаконные больше… теперь вот… разве не так? Мы просто пришли, мирно, если хотите… старые права незаконные, и мы были в своем праве делать, что мы сделали. А потом вы, ублюдки… то есть я хочу сказать, ваша честь… взорвали нас динамитом, а как мы имели право защищаться, ну то есть… если уж на то пошло… разве не так, сэр?
– Блестящая речь защиты, искуснейшим образом исполненная. Ваши парни должны благодарить вас за это, – похвалил его Дафф. – Ну а теперь ваше мнение, джентльмены. Виновны или невиновны?
– Виновны, – все вместе произнесли члены комитета, а Франсуа для вящей убедительности добавил:
– Грязные засранцы, черт бы меня побрал!
– Теперь обсудим приговор.
– Вздернуть сукиных сынов! – крикнул кто-то в толпе, и сразу же настроение ее изменилось. Толпа глухо заворчала, и этот звук предвещал недоброе.
– Ребята, я же плотник, я в два счета сооружу вам прекрасные виселицы!
– Нечего тратить на них хорошую древесину! На дереве повесить, и все тут!
– Тащи веревки!
– Вяжи их!
Толпа угрожающе надвинулась, все словно обезумели, идея самосуда овладела ими. Тогда Шон выхватил у Франсуа ружье и вскочил на стол:
– Стойте, черт подери! Пристрелю первого, кто хоть пальцем притронется к ним до вынесения приговора суда!
Толпа замерла, и Шон воспользовался своим преимуществом:
– С такого расстояния я не промахнусь. Ну давай, кто желает попробовать, здесь у меня два заряда картечи. Разорвет пополам, не сомневайтесь.
Продолжая недовольно роптать, толпа отхлынула.
– Вы что, забыли, что в этой стране существует полиция и закон запрещает убийство? Повесите их сегодня – завтра настанет ваш черед.
– Вы правы, мистер Кортни, это будет бесчеловечное,
