стоит, – наплевательски просто отмахнулся мятежник, в полупрофиль обернувшись к смятенному толстосуму.
– Тогда две тысячи! – упрямо и властно швырнул Каргов, остановив бунтаря на полушаге.
– Заманчиво, – проронил Маркел, изощрённой иронией выказав своё презрение к предложенным деньгам.
– Цену набиваете? – проницательно и злобно догадался Игорь. – Пять! – бросил он, стиснув зубы, словно волк, готовый вцепиться своей жертве в загривок.
– Хорошая цена, аж печень заволновалась, – скупо усмехнулся Сердобов, взирая на огорошенного покупателя. – Не утруждайтесь. Мне не нужны ваши деньги, я дарю вам картину, – выпалил Маркел в лабиринтах серых глаз, скрывая искорки заплясавших сатиров и Игорь, которому ничто и никогда практически не доставалось даром в изумлении хлопнул ресницами, даже позабыв о дурманящей тьме. Потрясённый, он смотрел, теперь, на художника, будто на эльфа или другое сказочное создание, нежданно возникшее перед ним.
– Вы серьёзно? – недоверчиво пробормотал Игорь, ещё опасаясь быть обманутым.
– Ну я же не в обезьяннике, – со всей основательностью указал Маркел на бесспорный этот факт.
– Не ожидал… Спасибо, – сухо поблагодарил Каргов, потупливая растерянный и крошащийся взгляд. – А есть у вас ещё картины на подобную тематику? Я, кажется, стал вашим большим поклонником, – неприкаянно поведал он, оправляя брильянтовые запонки на белоснежном рукаве рубашки.
– Таких больше нет, есть другие, – ответил Сердобов.
– В таком случае вот… возьмите, – промолвил Каргов, по-королевски щедро передав свою визитку. – Надумаете показать, звоните, – предложил он, рукопожатием изловив ладонь художника и потирая заросший щетиной подбородок, Маркел всмотрелся в нехитрые письмена телефонного номера. Единение рук распалось, исчезла и болтливая толпа зрителей, где-то далеко растаял торжественный лоск и бесчисленные колонны выставки, осталась только непроглядная тьма, что клубилась на заднем сиденье шикарного немецкого автомобиля. Вздымаясь из тёмных бездн сумрака кромешная темень по-змеиному, коварно улыбалась Игорю и чёрные клочья её теней объяли своего пленника.
Огромная туча затмила траурным саваном ясное небо и с чёрного пепла её заморосил горестный дождь. Белоснежный лист солнца пропал, словно пролили на него чёрную тушь.
Глава 4. Затмение
Жёлтые, прекрасные листья, кружили по хмурившемуся серыми лопухами облаков небу, причаливая к маленьким корабликам и темноволосому мальчишке, что увлечённо строил фрегаты у большой, тусклой лужи, детским воображением, превращённой в бескрайнее море. Заворожённо и счастливо Игорёша опустил примитивный самодельный корабль в солнечный шар, блёкло пылавший в мутном стекле воды. Подталкиваемый задорным ветром, парусник заскользил по матовому сиянию, колыхавшемуся в буром кружеве волн. Плавание было восхитительно, но грохочущий, злобный лай, вдруг расстроил великое путешествие. Страх иголками пробежал
