мне такой и не нужен, – успокоил его царь. – У меня во всем государстве столько грамотеев не наберется. Тысяч пять в неделю осилишь?
– Сразу нет. Такое дело враз не одолеешь. На раскачку время нужно. Но через полгода и десять тысяч в неделю выдавать буду.
– Заметано. Что тебе для этого потребуется?
– Деньги. На первые закупки инструмента и материала.
– Сколько?
– Местных цен не знаю. Потом скажу. Далее, помещение под типографию найти надо…
– Типографию?
– Мастерскую, где газету делать буду, – пояснил Виталий. – Ну и еще денежки лично мне. Я, понимаете ли, имею странную привычку ежедневно кушать, причем делаю это не менее трех раз в день. Опять же мне еще на постой определяться, а даром меня вряд ли кто пустит.
– С золотишком нет проблем. Отсыплю. С постоем тоже разберемся. Жить у меня будешь.
– Это как? – нахмурился Виталий.
– В палатах царских.
– Ну не-э-эт… – замотал головой юноша, – так не пойдет.
– Это почему?
– Да если я у тебя под боком жить буду, мне сразу все в три пояса кланяться начнут. Ни из кого слова лишнего не вытянешь. А наш брат корреспондент нос по ветру держать должен. Нет, не так… против ветра. По ветру много не учуешь. Кто что слышал, кто что знает. Все сплетни нужно собрать, выудить оттуда рациональное зерно и красиво это подать на страницах газеты или журнала. Скажем, боярин Хрюшкин или боярин Брюшкин ляпнул что-то не то про царя-батюшку али родное государство охаял, а мы его тут и пропечатаем в газете, заклеймим позором! Пусть попробует потом отвертеться!
– То, что надо! – восхитился царь. – Ах, какая замечательная вещь эта твоя газета!
– Но теперь-то ты видишь, царь, что мне просто необходимо жить отдельно? Иначе, считай, полная дисквалификация, а на это я пойти не могу.
– По рукам. Назначаю тебя царским сплетником! Но смотри, Лексеич, ежели через полгода ты мне пять тысяч тиражу не дашь…
– Да ты дай мне сначала из тюряги выйти, а потом уже спрашивай, – возмутился Виталий.
Царь отрывисто рассмеялся:
– А ты, Лексеич, боевой. Думаю, мы с тобой поладим.
Юноша криво улыбнулся в ответ разбитыми губами, попытался оторваться от стены и подняться, но вместо этого со стоном завалился на бок. Избитое тело отказалось слушаться.
– Неплохо над тобой стрельцы поработали, – озаботился Гордон.
– Может, лекаря иноземного позвать? – виновато вздохнул Федот.
– Еще чего! Лексеич у нас теперь ценный человек. Этим коновалам его жизнь доверять нельзя. Я нашим ведуньям больше верю. К травнице его на постой определим. Негоже бабе одной в пустом доме без защиты жить, а Лексеич – витязь знатный. И ей будет на кого, в случае чего, опереться, и подлечит, и за постой много не возьмет, – удовлетворенно хмыкнул рачительный Гордон. – Мужик в доме дорогого стоит.
– Э! Вы что, меня к старой
