Чусовы собрались девушки и парни Разграда. Отсветы большого костра прыгали по лицам и одежде, окрашивая их мягким теплом. Девушки в нарядных платьях, с вплетенными в волосы яркими лентами опускали венки в воду. Венки, свитые из полевых душистых цветов с маленькими горящими свечками, плыли светящейся вереницей по темной спокойной воде. Радосвет завороженно смотрел на их плавный хоровод, и что-то печальное и пронзительно-грустное было в этом тихом танце, словно искорки уходящего тепла и цветения. Многие ли девушки вновь опустят свои венки в воду через год, или же этот раз станет последним в их девичьей жизни. И что их ждет впереди? Любовь, радость или беда?
Радосвет без труда отыскал глазами Дунью. Она стояла среди подруг, одетая в самое яркое и дорогое платье. Девушка держала свой венок в руках, не опуская в воду, словно ждала чего-то. Когда она увидела Радосвета, то сразу смолкла и направилась в реке. Быстрым движением она бросила венок в воду, надменно глядя на Радосвета, будто бросила кость псу. Радосвет усмехнулся, зайдя в прохладную воду, доходящую ему до колен, поймал ее венок, в который были вплетены уже увядшие маки. Дунья засмеялась, радуясь своей власти. Радосвет быстро вскинул венок с погасшими свечами и посмотрел сквозь него на девушку. Нынья не обманула его. Радосвет увидел Дунью настоящей. Он смотрел и не мог понять, как мог не видеть раньше, что щеки ее были очень толсты, фигура грузна, волосы тусклы и спутаны. Даже красивое платье, шелковые ленты и жемчужные ряды бус не могли украсить ее. Но большее отвращение у Радосвета вызвало то, что он увидел, как сквозь бледную кожу Дуньи отчетливо проступают черные вены: признак занятий Черной Магией.
Радосвет шагнул к костру и хотел уже бросить венок в огонь, но не удержался и быстро глянул через свитый круг цветов на пламя. Видение обожгло ему глаза. Радосвет увидел мертвые пески пустыни, пропитанные кровью… Он видел это в своем сне. Парень зажмурил глаза и бросил венок в костер. Пламя приняло этот дар и взвилось так высоко, словно стремилось достать до темного неба, усыпанного серебристыми звездами. Дунья громко вскрикнула: нет приметы более страшной, чем венок девушки, брошенный в костер. Она поняла, что чары, насланные на Радосвета, развеяны. Отвратительная маска ярости застыла на ее лице, делая его еще более некрасивым. Подруги Дуньи отпрянули от нее в разные стороны. Все, кто был на берегу, вдруг затихли и смолкли. Радосвет смело взглянул в лицо Дуньи, похожей на уду34 или гадкую гарпию, а она прокричала ему, даваясь каждым словом, словно сгустками ядовитой слизи:
– Да будь ты проклят!
Радосвет спокойно кивнул и повернулся к ней спиной. Он уходил от костра, постепенно погружаясь в шелковистую темноту ночи. Долгие месяцы не чувствовал он в своей душе такой легкой свободы и умиротворения. А перед ним стелился длинный путь, сокрытый в тумане.
Когда Радосвет приблизился к дому, то обнаружил, что отец сидит на завалинке и ждет его. Радосвет остановился и всмотрелся в его лицо, спокойное и красивое в холодном лунном свете. Он сел рядом с отцом и прислушался
Уда – ведьмы-оборотни. Отвратительные, уродливые старухи, которые могут принимать облик красивой молодой женщины. Умеют варить зелья и яды. Исключительно зловредны. Насылают болезни на целые селения, похищают детей, приносят кровавые жертвы Чернобогу, которого считают своим хозяином и любовником.
